Мы несколько раз поворачивали в разные стороны, трижды стояли перед дверьми, которые после сканирования наших персон открывались сами по себе, я уже начала подозревать, что меня просто водят по кругу, когда Иванов остановился перед огромной, но совершенно неотличимой от остальных дверью на одной из стен и снова приложил ладонь к пластине. У меня мелькнули две шальные мысли одна за другой: попробовать и самой приложить руку к чему-нибудь, вдруг откроется дверь сейфа с деньгами? Или сказать, что мне срочно нужно в туалет, чтобы проверить, сканируют ли там.

Не успела, дверь открылась, пропуская нас в такой же классно отделанный кабинет. Навстречу из-за большого стола поднялся серьезный человек. Сейчас скажет: Сидоров Сидор Сидорович…

— Аникеев Антимир Ананьевич. Здравствуйте, извините, что доставили вам неудобства. Присаживайтесь, пожалуйста.

Не знаю, что поразило больше: имя хозяина кабинета, его отчество или вежливость. Оказывается, удивить можно даже меня…

— Чай, кофе?

Я чуть не ляпнула: «Водки!» Вообще не мешало бы, потому что сознавать себя на пятом этаже двухэтажного здания в кабинете размерами чуть меньше самого флигелька при том, что мы долго шли широкими коридорами, было, мягко говоря, странновато…

Но оказалось, это только начало.

Хозяин кабинета куда догадливее, чем я ожидала, он усмехнулся:

— Может, коньячку?

В ответ на мой кивок Антимир Ананьевич предложил какой-то отменный коньяк (где и берут такой?). Опрокинув стопку в рот и заев лимоном, я решилась задать мучивший меня вопрос, но не про количество этажей и размеры здания.

— Что такое «ИИИ»?

— Институт исправления истории.

— Чего?!

Нет, пока еще март, до первого апреля время есть, если, конечно, я не проспала после вечеринки пару суток беспробудно. Что-то рановато, но каков розыгрыш!

— Вы не ослышались, наш институт занимается исправлением истории.

— А разве это возможно?

— В определенных пределах да.

— Но я не историк, а речь шла о работе.

— Историки, конечно, переделывают историю, но только на бумаге, а в действительности этим занимаются совсем другие люди.

— А разве можно ее переделывать? Ведь, исправив что-то в прошлом, получишь совсем другое будущее.

— Фантастов начитались? Нет, мы не меняем основополагающие моменты, просто… как бы сказать…

Хотелось махнуть рукой, мол, говорите уж как есть. Коньяк хорошее средство, чтобы быстро прийти в себя даже в такой ситуации.

— …мы заполняем ее белые пятна так, чтобы события развивались в нужном русле, фактически помогаем происходить тому, что в нашей истории уже было.

Нет, исправление истории, наверное, дело хорошее (честно говоря, я пока в этом не была уверена), но при чем здесь я?

— Я заканчиваю медицинский…

— Мы в курсе. Именно такой специалист нам и нужен. Вы ведь проходили интернатуру как акушер-гинеколог?

— Боюсь, вам известен даже размер моего бюстгальтера…

Пробурчала тихо, но Антимир услышал. Господи, имечко-то какое, точно в тему!

— Нам известно о вас все, что нужно для дела. В данный момент нам для нескольких заданий нужна именно молодая женщина, способная принять роды, ну и помочь матери и младенцу не только при рождении, но и после. Боюсь, после сложностей может оказаться куда больше, причем не имеющих к акушерству никакого отношения. Нужна ловкая повитуха.

Антимир налил мне вторую стопку коньяка (неужели для того, чтобы я согласилась на их исправления?) и добавил:

— Вы известны нам как очень опытный, несмотря на молодость, специалист, способный действовать высокопрофессионально в любых, даже самых непредсказуемых и сложных ситуациях.