|
В первую же ночь Зайну изнасиловали и сильно избили; теперь она содержалась в одиночной камере. Липманн засыпал жалобами различные организации, в том числе комитет по правам человека, требуя перевода своей подзащитной в женскую тюрьму, однако соображения безопасности взяли верх над существующими правилами содержания под стражей трансгендеров. Учитывая более чем вероятное участие Зайны в похищении, изнасиловании, переправке, пытках, психологическом насилии, приучении к наркотикам и незаконном удержании несовершеннолетних девочек на борту «Аманды Роуз», ей придется нелегко в любой тюрьме. Однако ради перевода в женскую среду Зайна готова была заговорить.
– Где ваши документы, удостоверяющие личность, где паспорт? – спросил Мэддокс. – На «Аманде Роуз» мы их не нашли. Зейден Камю взглянул на своего адвоката. Липманн еле заметно кивнул. – Мадам Ви велела мне положить наши документы в водонепроницаемую сумку, добавить что-нибудь для веса и выбросить за борт. – Когда она приказала вам это сделать? – Когда полицейский спецназ начал штурм яхты. – Каким образом вы выбросили сумку в воду? – спросил Мэддокс. – Из окна в кабинете вашей мадам? – Совершенно верно, из иллюминатора в ее кабинете. – Опишите сумку. – Герметичная, непромокаемая. Черная, с маленьким оранжевым логотипом сбоку. – Размер? – Объем пять литров. – А зачем же за борт-то? – Мадам Ви считала, что молчание и анонимность – самая безопасная тактика в случае допроса. А еще она хотела сохранить документы на случай, если мы в обозримом будущем сможем достать сумку с помощью дайвера. – В сумке есть что-нибудь, кроме ваших паспортов? Глаза Зайны блеснули. Липманн провел рукой по блокноту – условный знак. – Да. – Что еще лежит в сумке? – Другие документы, тоже удостоверяющие личность. Мэддокс записал себе эту информацию и описание сумки. Надо будет отправить полицейских дайверов понырять вокруг «Аманды Роуз». Разобравшись с этим немаловажным вопросом, Мэддокс попросил: – Назовите официальное имя и гражданство мадам Ви. Зейден Камю напрягся, впервые выдав волнение. Мэддокс не сводил с него взгляда и заметил, как в бесцветных глазах трансгендера шевельнулся страх. Старая сутенерша все еще имела власть над Зайной – и над другими своими работничками. Пока таинственная престарелая мадам не открыла полиции ничего, а в базе данных не оказалось ни ее отпечатков, ни Зайны. Установление личности мадам Ви стало бы значительным шагом вперед. – Отвечайте, – тихо подсказал Липманн. – Вероника Саббонье, – произнесла Зайна. – Гражданство? – Тоже француженка. – Где вы познакомились с Вероникой Саббонье? Зайна сглотнула. – В Париже. Она часто останавливалась в отеле, где я была управляющей. – Когда это случилось? – Примерно пять лет назад. – Вероника Саббонье уже тогда была сутенершей? Липманн кашлянул: – Этот вопрос выходит за рамки оговоренного соглашения. Несколько секунд Мэддокс подчеркнуто смотрел в темные глаза адвоката, но задал вопрос иначе: – Когда вы начали работать на Саббонье? – Я снова встретила ее два года назад в марсельском отеле, куда меня перевели. «Аманда Роуз» стояла в порту Марселя четыре месяца. За это время я ближе познакомилась с мадам Ви, и она пригласила меня на яхту, а потом предложила работу в клубе. |
