|
Тогда Лиза так же, как и сейчас, в первый момент подумала, что заболевает. А потом заметила огромного бродячего пса, который преградил ей путь. Она в испуге остановилась и затаила дыхание. Больше всего на свете ей хотелось развернуться и броситься бежать, но инстинкт подсказывал, что делать этого нельзя: пес кинется следом. Она чуть шевельнулась, и зверь, не сводя с нее взгляда, злобно оскалился и утробно зарычал. Переулок был пуст: ни детей, ни взрослых, ни шума приближающихся машин. Окна ближайших домов закрывали деревянные ставни. Закричи она, и никто не услышит. И все же Лиза закричала, но не призывая на помощь, а псу – громко и повелительно, изо всех сил пытаясь не показать страха. «Пошел вон! Иди! Иди, сказала!» Она не ожидала, что тот послушается, напротив, на выдохе, когда с криком ушли все силы, а паника накатила удушающей волной, зажмурилась в ожидании нападения. Но ничего такого не случилось. Лиза услышала цокот когтей и, приоткрыв один глаз, обнаружила, что собака удаляется. Бочком, крадучись, затаив дыхание и прижимая к груди, словно щит, школьный рюкзак, она покинула переулок, а потом бросилась бежать – домой, к отцу и Инге.
В вагоне же бежать было некуда. Чувство страха не покидало ее и продолжало знобить, даже когда Лиза поднялась из подземелья на улицу. Идти сразу домой показалось неосмотрительным, поэтому она зашла в магазин бытовой химии, повертелась у прилавка, делая вид, что выбирает стиральный порошок, но при этом бросая незаметные взгляды в окно. Купив для виду коробку с порошком, Лиза вышла на улицу, задержалась у палатки с выпечкой, а заметив остановившееся у края тротуара такси, бросилась к машине. Если кто и следил за нею, то не успеет поймать другое такси. И все же, поддавшись панике, она попросила таксиста попетлять по переулкам. И из машины вышла только тогда, когда убедилась, что во дворе не паркуется следом другой автомобиль. В подъезд она зашла вместе со знакомым соседом, который возвращался домой с пакетом из супермаркета. И только оказавшись в своей квартире и надежно заперев дверь, сумела перевести дух. Но когда успокоилась и решила, что тревога оказалась беспочвенной, в дверь позвонили.
3
– В этом доме она жила, – мрачно кивнул Дэн на прятавшуюся за мокрыми кронами кленов и лип пятиэтажку. – Первая жертва. – Та, которую убил сожитель-наркоман? – уточнила Дина и аккуратно, чтобы не промочить ноги, обошла глубокую лужу. – Нет. Уличный грабитель. Это случилось не здесь, в другом месте. – Туда меня ты тоже повезешь? – Не сегодня, – успокоил Дэн. Дина сунула озябшие руки в карманы пальто и огляделась. Двор казался пустынным. Две иномарки с забрызганными грязью номерами и допотопные «Жигули» рискованно притулились на краю узкой асфальтированной дороги. Некто находчивый припарковал свой громоздкий джип прямо напротив подъезда, к которому направился Дэн. Судя по белесым, прочерченным чем-то острым бороздам на черном боку внедорожника, жители хрущевки неоднократно пытались «воспитать» владельца джипа. Дина тихо хмыкнула и украдкой колупнула ногтем одну из царапин. Дэн тем временем остановился на крыльце и сделал на камеру несколько снимков. Дине же это показалось лишним: не будет в сценарии подробных описаний мест действия. Их не сценарист выбирает. Да и локаций, как эта тупиковая улочка на второй линии, в Москве как семечек. Но Дэна разве переубедишь? Серый, будто вылинявший под дождями, двор, разбитый асфальт с непросыхающими лужами, ржавый сетчатый забор через дорогу, ограждающий небольшой пустырь с воткнутой посередине трансформаторной будкой – все это казалось одновременно и унылым, и слишком типичным. Весной, когда зацветали липы, двор, возможно, прихорашивался и становился симпатичным, как некрасивая невеста в день своего бракосочетания, но поздней осенью казался скучным до зубного скрежета. |
