– Почему ты хромаешь?

   Расправив хлопковую ночную рубашку на животе, она сказала:

   – Мой седалищный нерв. Ребенок давит на него, и от этого больно ходить, сидеть и стоять.

   Выражение лица Линка не изменилось, и Джиллиан почувствовала настойчивое желание добиться от него какой-нибудь реакции.

   – Бывший муж предлагал мне обзавестись тростью, но я особенно не прислушивалась к нему. Муж предложил мне это как раз после того, как пожелал оставить за собой мебель из бабушкиной спальни после развода из-за его новой занятой подружки.

   Линк и бровью не повел.

   – Когда ты ждешь ребенка? – Он проговорил эти слова с неохотой, как будто, произнося каждое слово, расставался с какой-то драгоценностью. При этом Линк тщетно скрывал недовольство своим присутствием здесь, и все же он оставался и не отводил от Джиллиан глаз.

   Она пожала плечами:

   – Еще месяц, прежде чем я снова смогу увидеть мои ноги. Мне кажется, я беременна уже целую вечность.

   Его серые глаза по-прежнему внимательно глядели на Джиллиан. Между ними лежал целый пустой пляж, полный незаданных вопросов.

   – Вечность – это долго.

   Может, не так уж долго, чтобы забыть. Линк молчал, а порывистый ветер дул молодой женщине в спину, словно толкая ее к нему.

   – Почему ты вернулся, Линк?

   Глядя на два старых дома, их башенки, застывшие, как вечно приподнятые плечи, молодой мужчина сунул руки глубоко в карманы.

   – Дом там, где живут привидения.

   Ветер снова вздул ее рубашку, и волосы, со вкусом соли и песка, попадали ей в рот.

   – Так звучит холод. И одиночество.

   Линк продолжал смотреть на дома, как будто она ничего не сказала. Повернувшись уходить, Джиллиан почувствовала, как его сильная рука сжала ее руку повыше локтя.

   – Ты можешь ушибиться.

   Она неохотно позволила ему провести себя по песку к мосткам. Рука Линка была теплая, и Джиллиан впервые пришло в голову, что под рубашкой у нее ничего нет. Она почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

   – Тебе плохо? – Голос Линка был заботливый, но в нем звучало нетерпение.

   – Мне хорошо, – сказала она смущенно. – Только доведи меня до мостков, и все будет в порядке.

   Они медленно дошли до твердой поверхности настила, и Линк тут же отпустил руку Джиллиан.

   – Спасибо. И спасибо за то, что ты позаботился о Грейси.

   – Она славная девчушка. – На мгновение Линк отвернулся. – Я должен признаться, удивился, увидев тебя матерью. Я многого от тебя ожидал, но только не этого.

   Джиллиан повернулась к дому, она не желала и не была в состоянии объяснить свои причины кому-либо, а менее всего этому человеку.

   – Еще раз спасибо, – сказала она, устремляясь со всей возможной скоростью к черному ходу.

   Войдя, Джиллиан закрыла дверь и прислонилась к ней, зная, что Линк все еще стоит на мостках, под ветром, вздыбившим его волосы, и глядит ей вслед холодными серыми глазами.

   Около двух часов Линк стоял на передней веранде Джиллиан и громко стучал в дверь. Мысль оказаться объектом махинаций миссис Вебер была ему крайне неприятна, но он понял, что это в конце концов давало ему возможность получить от Джиллиан необходимую информацию. Чем скорее, тем лучше. Ее ранимость тревожила Линка, вызывая у негобольшую озабоченность, чем бы хотелось.