Немудрено, что Тони увлекся этим чудесным созданием. Нет никаких сомнений, что в постели она сущий динамит. Впрочем, и так же, как динамит, опасна в жизни.

Тони еще повезло, он ухитрился убедить жену, что ничего существенного у него с этой актрисой нет. Адель приучила мужа к послушанию, за малейшую провинность сажая его на хлеб и воду эмоциональной диеты и не прощая до тех пор, пока не решит, что он уже достаточно искупил свою вину. То же грозило ему и сейчас, хотя это явная дурость, поскольку совершенно очевидно, что для Клаудии Бьюмонт такой парень, как Тони, не более чем забава и вряд ли тут могло быть что-то серьезное.

Он открыл дверцу ее автомобиля. Типично женская беззаботность, подумал он, увидев ключи, оставленные в замке зажигания. Да и вся машина выглядит так, будто с ней произошло нечто вполне заурядное. Но внешность бывает обманчивой. Он сел за руль, откинулся на спинку сиденья и нажал на стартер, невольно улыбнувшись низкому гортанному звуку замурлыкавшего мотора. Красивая машина, вполне под стать такой женщине, как Клаудия Бьюмонт, машина, созданная исключительно для того, чтобы привлекать к себе внимание.

Он медленно, задним ходом отвел автомобиль от стенки ангара, чтобы получше рассмотреть и определить степень его повреждения. Но когда нажал на тормоза, они не сработали. Его это не смутило. Несомненно, пролившаяся тормозная жидкость покажет, что повреждение произошло при ударе. При помощи ручного тормоза ему удалось замедлить ход машины, и, когда она остановилась, он выключил мотор и вышел осмотреть траву между машиной и стеной.

Кроме следов от колес, он ничего не увидел, трава была чистая.

Меньше чем через час Клаудия оказалась у своего дома и только тогда с облегчением перевела дыхание. Дело в том, что, когда она сказала, что спешит, Барти поймал ее на слове и всю дорогу гнал как бешеный.

– Увидимся завтра, Клаудия, – бросил он. – И оденься в этот комбинезон. На шоу он будет выглядеть весьма круто.

– Крутизна не мой стиль, Барти.

– Круто и сексуально. Комбинезон, местами зазелененный травой. И если этот синяк развивается правильно и завтра будет еще страшнее, я хочу, чтобы зрители его видели.

– Барти!

– Ты что, не хочешь, чтобы зрители знали, как трудно тебе заработать их денежки?

В принципе она была с ним согласна, но согласилась неохотно.

– Если ты так считаешь…

– Завтра к концу дневного спектакля я подошлю за тобой машину.

Он все сказал и теперь ждал, ковда она выйдет. Но она не выходила, так что пришлось ему самому выйти, обойти машину и открыть перед ней дверцу. Затем он нетерпеливо предложил ей руку, и только тогда она выгрузилась на тротуар, припадая на колено, которое уже опухло чуть не до шнуровки ботинка. Увидев, ее хромоту, он инстинктивно предложил ей помощь, хотя обычно хорошими манерами в обращении с Клаудией Бьюмонт не блистал. Но в целом сегодняшнее поведение Барти не вызывало ее одобрения. За это он лишался права по-дружески чмокнуть ее.

Она несколько виновато улыбнулась ему, давая понять, что для губ сейчас полезнее лед, нежели поцелуй. Да и вообще ей предстояло серьезно заняться своим коленом, чтобы вечером умудриться выползти на сцену.

– Мак, ты с ума сошел! Ты ведь знаешь его отношение к тому, как новички складывают парашюты.

– Я должен быть вполне уверен. Ты, кстати, вчера прискакала на аэродром как разъяренная фурия.

– Думаешь, я без этого не обошлась бы? Просто накипело. Неделями сижу дома и все только жду и жду. Боже, вы, мужчины, не представляете, какая тоска с утра до ночи сидеть и вязать носки.

– Ты же не вяжешь.

– Да, не вяжу! Но разве мало с меня, что я страдаю, существуя на задворках жизни? На месте Тони я бы не воспламенялась страстью, как прыщавый молокосос, только потому, что на него пару раз взглянула первая встречная очаровашка.