|
Потом он сел. – Черт, я не могу спать, когда ты сидишь здесь. – Как насчет выпить? Мне очень нужно. Сьюзен изо всех сил старалась быть спокойной и разумной. Но это было трудно. Ее сердце до сих пор билось со скоростью сто пятьдесят ударов в минуту. Беллоуз посмотрел на Сьюзен. – Ну, ты даешь! – Встал и снова надел халат. – О'кей. Тебе чего налить? – Бурбон, если у тебя есть. Бурбон с содовой. Сьюзен предвкушала, как будет пить огненную жидкость. Ее руки заметно дрожали. Вслед за Беллоузом она прошла на кухню. – Марк, на меня снова напали, – в голосе Сьюзен звучало искусственное спокойствие. Она следила, как Беллоуз отреагирует на ее слова. Он замер, сунув руки в морозилку за формочкой со льдом. – Ты серьезно? – Я никогда не была так серьезна. – Тот же человек? – Тот же человек. Беллоуз снова занялся формочкой, выковыривая кусочек льда вилкой. Наконец, тот поддался. Сьюзен почувствовала, что новость его удивила, но не слишком, и он не был сильно ею озабочен. Сьюзен ощутила беспокойство. Она изменила тактику. – Я обнаружила кое-что, когда была в операционной Нечто очень интересное, – она подождала ответной реплики. Беллоуз налил в стакан бурбон, потом открыл бутылку с содовой и налил ее поверх льда. Кусочек льда защелкал от стенку стакана. – Ладно, я верю тебе. Ты мне скажешь, что, или нет? – Беллоуз подал Сьюзен стакан. Она глотнула. – Я проследила кислородную трубку от операцией ной номер восемь на потолке. Прямо возле центральной шахты на ней есть дополнительный вентиль. Беллоуз отпил из своего стакана, а потом мотнул головой в сторону гостиной: часы на камине прозвонили пол-третьего. – Все газовые линии имеют вентили, – через какое-то время ответил Беллоуз. – На других такого не было. – Ты имеешь в виду коннектор, по которому газ можно подводить к линии? – Думаю, да. Я не очень разбираюсь в вентилях. – А ты проверила линии от других операционных, чтобы быть уверенной? – Нет, но операционная восемь – единственная, которая имеет такой вентиль возле центральной шахты. – Вентиль иметь никому не запрещается. Может быть, на других линиях он где-нибудь в другом месте. Я бы не строил на этом вентиле окончательных выводов, пока не проверил бы остальные линии. – Но слишком много совпадений, Марк. Все случаи комы произошли с больными после операций в восьмой операционной, и кислородная линия восьмой операционной имеет вентиль в интересном, довольно хорошо спрятанном месте. – Сьюзен, слушай. Ты забываешь, что двадцать пять процентов твоих предполагаемых жертв вообще не бывали рядом с операционной, не то что в операционной номер восемь. Послушай, даже в более приличных условиях я считал твой крестовый поход смешным и опасным. Но сейчас, когда я ужасно устал, он мне надоел до чертиков. Ты не можешь поговорить о чем-нибудь более приятном, например, о социальных программах в медицине? – Марк, но я уверена в этом, – Сьюзен уловила оттенок раздражения в голосе Беллоуза. – Я уверен, что ты уверена, но я также уверен, что я не уверен. – Марк, этот человек, который днем напал на меня, чтобы предупредить, вернулся ночью, и я думаю, что на этот раз он не хотел разговаривать. Я думаю, он хотел убить меня. Правда, он хотел убить меня. Он стрелял в меня! Беллоуз поднял глаза, а потом виски. – Сьюзен, я не представляю, что и думать об этом, ничего умного выдавить из себя не могу. |
