— Витенька, а ты ничего не хочешь нам рассказать? — нежным, шелковым, буквально медовым голоском пропело это чудовище, моментально выводя интонациями китаянку на боевой режим, — Ну так… я подумала — а вдруг хочешь? Нет, ну хочешь же?

В общем, раскололи меня до задницы за три фразы, одно предложение и два местоимения. Страшное слово «командировка» повисло в воздухе между переглядывающимися женщинами и бледным мной.

Я, вообще, кто угодно, но не подкаблучник, благо в первой жизни такого восхитительного опыта наелся до того, как он, этот опыт, на мне сыграл полную партию — любые попытки манипулировать собой я встречал жестко в рога, а вывод на эмоции быстро переводил в посыл нахер. Жизнь и так далеко нелегкая штука, так еще с капризами чужими всю жизнь бороться? Не, спасибо, есть множество куда более увлекательных дел. Однако, с другой стороны, мужчина должен. И вот это уже не шутки.

Нет, скажи мне кто угодно, что я ему, ей, стране, планете, чебуречеству, галактике или кому-то еще «что-то должен», то этот кто угодно пойдет по известному маршруту, но не потому, что я такой весь из себя недолжный, а потому, что только сам определяю, что именно, как именно и кому именно должен. Опять же, не потому что я царь горы, а потому что дитя интернета. Мне мнение соседей, двоюродных родственников, сотрудников и работников ЖКХ не стучалось никуда, я к ним не был прикован, смекаете? Интернет расширяет твой список знакомств до сугубо приятных или нужных людей, с кем ты и вась-вась по жизни.

Здесь было всё иначе, но Витя уже конь старый. Хоть и с неплохим воспитанием. Поэтому некоторые вещи я своим женщинам — да, должен. Гладить, любить, скучать, удовлетворять в постели, заботиться о том, чтобы в холодильнике было пожрать, развлекать разговорами и анекдотами, делать массаж, носить тяжести и чинить розетки. Короче, много всего.

Они тоже не отлынивали, поэтому жили мы душа в душу. А знаете почему? Потому что каждый из нас троих — человек занятой, ведущий интенсивную интеллектуальную и физическую деятельность. Паразитных потерь энергии у нас мизер, моча никому в голову не бьет. Ну, по крайней мере, пока несчастные молодые девушки не слышат о том, что их личная жизнь берет паузу «на недели две, а может и месяц».

Ууу… что тут началось…

Говорят две вещи: «Перед смертью не надышишься» и «В Советском Союзе секса не было». Врут. Во всяком случае, надышаться мы пытались (они пытались, я выживал как мог), а насчет Союза не знаю, но под землей у нас есть всё. Даже канделябр, что уж тут говорить о простом человеческом общении. Правда, Цао Сюин, еще во время разговора предупредившая по интеркому, что камеры переведет в закольцованный режим, явно поняла чисто по-женски, что с меня будут брать аванс за месяц.

Ладно, шучу. Почти. Наверное. Прошедшая неделя не слишком хорошо запомнилась, конечно, но в реанимацию никто не попал, а окончательно пришедшую в негодность стиральную машинку мне пришлось выкинуть. Ковер, стул, погнутый таз, половину банки яблочного повидла, которую не было времени закрыть пластиковой крышкой, да невесть каким макаром погнувшийся штангенциркуль, вообще непонятно как ко мне попавший.

Наверное, не стоило отвечать на прямой и честный вопрос Янлинь «а ты точно вернешься?» словами «Если не умру, то да, причем, наверное, с Юлькой».