– Понятно, – сквозь зубы процедил Максим. – С меня причитается, Слава.

– Сочтемся! – Хохотнув, Лазарев дал отбой.

– Вот так, значит, – пробормотал Максим себе под нос.

С одной стороны, полученная благодаря коллеге из наркоконтроля информация фактически прямо указывала на организатора убийства Малышевой. «Привет от Тошали», – так сказал убийца. Одновременно эта же информация ровным счетом ничего не значит. Ну, Тошали, и что с того? Может, там у них так каждого второго зовут! Здесь нужно что-то большее. И это нужное должна была дать задуманная акция с участием Скопцова.

Адвокат Пупырченко вышел из здания УВД области. Небрежно сунул постовому на входе подписанный Михайловым пропуск, подождал, пока сержант приглядится к подписи, и шагнул за «вертушку».

На крыльце остановился, глубоко вздохнул. Дождь, последнюю неделю заливавший город, как-то незаметно закончился, сошел на нет. Было еще прохладно, но солнышко, омытое дождевыми струями, сияло все ярче, прогревало воздух. И надо было понимать так, что очень скоро в Красногорск придет настоящее полноценное лето. Хорошо!

Адвокат был вполне доволен собой. Как он этого длинного-то! Ишь, корчит из себя умного. «Скажите, господин Пупырченко, общались ли вы с судьей Малышевой?» А угадай, дебил!

Этим самым своим «господин Пупырченко» Михайлов с первых же секунд настроил адвоката против себя. Что и говорить, свою фамилию правозащитник не любил. Ему нравились собственные имя и отчество. Артур Венедиктович. Звучит-то как! Песня! Но когда после таких красивых, аристократических, можно сказать, слов произносишь фамилию… На лице собеседника помимо его воли появляется насмешливая улыбка. А может, и не появляется. Может, Артуру она просто кажется. Отголоски комплекса, развивающегося с самого раннего детства…

Иногда Артуру хотелось сменить фамилию. На что-нибудь более благозвучное. Но родители… Их, как известно, не выбирают. И такое отношение любимого чадушки к своей фамилии, в которой они не видели ничего дурного, их бы шокировало и оскорбило. Поэтому приходилось молодому преуспевающему адвокату избегать лишний раз во время очередного знакомства произносить это отвратительное слово – «Пупырченко». Просто и при этом красиво – Артур Венедиктович. И – многозначительно: адвокат…

Мент – или полицейский, не важно, суть от названия не меняется – пытал правозащитника на предмет того, а не собирался ли он дать Малышевой взятку за то, чтобы она изменила меру пресечения некоему наркоторговцу из Таджикистана. Дурак! Ну кто же в таком признается? Тем более что прямых свидетелей того разговора нет и быть не может – Малышева и Артур в кабинете находились только вдвоем. А что там она потом кому рассказывала, это, как говорится, к делу не пришьешь.

На второй вопрос – кто является его клиентом в данном процессе – Артур ответил прямо, честно глядя в глаза полицейскому: Рустам Шералиевич Бобошеров. А когда этот длинный подполковник поправился, мол, кто платил за услуги, все с той же честностью во взоре ответил: не знаю. Неизвестное лицо среднеазиатской национальности, не представляясь, внесло аванс. Имя, фамилия и местожительство этого лица адвокату не известны.

Вот и всё. Полицейский, конечно, пытался еще что-то мямлить, намекать, попугивать. Но не на того напал! Несмотря на относительную молодость, правозащитником Артур был опытным и цепким, права свои знал прекрасно. Ничего у ментяры поганого не вышло, так что у адвоката имелись все основания быть довольным собой.

Артур неторопливо, с чувством собственного достоинства, спустился с крыльца и направился к своему автомобилю.