Он был доволен собой.

— Так кто это ворчун? — спросил Сэвилл, и Эдни с опозданием поняла, что он ей этого так не оставит.

— Вы обманули меня! — обвинила она его с трепещущим сердцем — его рука все еще крепко сжимала ее запястье.

Сэвилл не обратил внимания на ее слова.

— Вы обзываете меня, шантажируете. Нехорошо, Эдни. Какую плату с вас взять за это?

Эдни посмотрела на него. В его глазах снова прыгали чертики. Ей захотелось поцеловать его, почувствовать его объятия. Ей до боли хотелось этого.

— Вам действительно следовало пойти на работу. А то вы изнываете от скуки и ищете развлечений, — холодно выговорила она ему.

— Плату! — потребовал он, нисколько не шутя.

Она смотрела на него, и в душе у нее кипело счастье.

— Что, если я сделаю вам бутерброд? — предложила она.

— Я не голоден.

Господи, помоги ей.

— А как насчет чашки чая?

— Этого мало.

— Предположим… я могла бы… расплатиться поцелуем. Но вы же не захотите?

О, предательское сердце, глупый язык!

— Захочу, — возразил он, и чертики по-прежнему плясали в его глазах.

— Не захотите, — повторила она.

Вместо ответа он притянул ее к себе.

— А вы проверьте, — посоветовал он.

Эдни проглотила комок в горле, понимая, что проиграла.

— Вы… должны лежать очень спокойно, — сказала она. — Я… не уверена, что это пойдет вам на пользу.

— Я лежу очень спокойно, — ответил Сэвилл, но она ему не доверяла.

А может быть, себе? Потому что, когда она наклонилась над ним и их губы встретились, от ее слабой попытки контролировать себя ничего не осталось.

Его губы были теплыми и манящими. Эдни подняла голову. Она расплатилась, но Сэвилл находился так близко, что она не была в состоянии отстраниться от него.

Похоже, что и Сэвилл не хотел этого. Секунды две они вглядывались друг в друга. Эдни изо всех сил старалась не показать ему своих чувств. В глазах Сэвилла были нежность и озорство — все сразу.

— Эдни, — прошептал он, и ее захватило блаженное ощущение его объятий.

Он неспешно целовал ее, не выпуская из рук. Сердце бешено колотилось. Она прикоснулась к его лицу. Он целовал ее шею. Она обмирала. Их губы снова встретились. Эдни прижалась к нему, и несколько долгих прекрасных минут поцелуи следовали один за другим.

Она почувствовала ласковые руки Сэвилла на своей талии. Его пальцы скользнули под льняной жакет. Она остро ощутила их прикосновение к своей обнаженной спине. И не выразила ни малейшего протеста, когда, встретив на своем пути препятствие в виде бюстгальтера, его пальцы, поразительно нежно касаясь ее шелковой кожи, расстегнули его.

— Все в порядке, Эдни? — спросил он.

Почему-то у нее появилось смутное чувство, что это она должна была задать ему такой вопрос. Но в этот момент она не понимала, зачем ей надо было спрашивать о таких вещах.

— Да, — смущенно ответила она, поцеловала его и застонала от удовольствия, когда его пальцы постепенно переместились вперед, к ее груди.

Она судорожно вздохнула.

— Я не слишком тороплюсь? — мягко спросил Сэвилл.

Она покачала головой и почувствовала внезапное и почти непреодолимое желание сказать ему о своей любви. Но почему-то решила, что не стоит делать этого.

А после Эдни позабыла обо всем на свете. Ей хотелось прикоснуться к нему. Дрожащими пальцами она попыталась расстегнуть пуговицы его рубашки и обнаружила, что Сэвилл с готовностью ей помогает.