– Хлопцы, – начал майор Юра, – так вышло, что меня вы все уже знаете. А если кто не знает, то меня звать Юра. Есть предложение обсудить ситуацию сообща. Давайте говорить по одному, не перебивая. И давайте представляться. Так и познакомимся.

– Можно я? – поднялся одетый в кожаный пиджак и вельветовые штаны щуплый человечек. Я сразу узнал его по голосу – тот самый писклявый шутник. – Мы все хотим знать, зачем мы здесь, так?

– Верно, – вылез Жора, – от нас чего-то хотят, нужно понять чего, сделать, и – «гуляй, Вася».

«Быстро ж нас обломали», – сказал кто-то за моей спиной, и все загомонили.

– Тихо, тихо, хлопцы, – обуздал нас Юра, – дайте сказать человеку, мы ж так до завтра ничего не решим. – Он обернулся к писклявому. – Вы назовитесь, кстати.

– Александр Александрович. Сан-Саныч. Химик. Точнее биохимик. Заведующий лабораторией. – Он был похож на киноактера Бронислава Брундукова, только тот всегда алкоголиков играет, Сан-Саныч же выглядел вполне благообразно. – Я считаю так: мы находимся в идиотской ситуации. А значит, и причина должна быть совершенно идиотской. Например, мой директор отправляет меня в командировки чаще всего не для дела, а исключительно чтоб от меня отдохнуть. Я же его замучил. Может быть тут все такие же проныры, как я? Если да, то кое-что тогда вырисовалось бы. Только как это выяснить?

– Проще пареной репы, – заявил Борис Яковлевич. – Поднимите руки те, кто считает себя неугодным своему начальству. – Сказав это, он поправил очки и первым демонстративно вытянул руку. За ним руки подняли практически все.

– Ну вот, – удовлетворенно кивнул Сан-Саныч, – компания у нас подобралась прелестная. Значит, так. Сюда сослали «лишних людей» и будут смотреть, какой это даст экономический эффект. Так сказать, экспериментальное подтверждение эффективности сокращения штатов.

– Ерунда, – встал рыжий небритый мужчина. И сел.

– Обоснуйте! – задиристо выкрикнул Сан-Саныч. Рыжий снова встал:

– Во-первых, кому это сейчас надо, когда практически вся хозяйственная деятельность находится в частном секторе? Во-вторых, захотят, сократят и без всяких эксперементов. Наконец, в-третьих, как подсчитать экономический эффект, если мы все работаем в разных местах, в разных отраслях, да еще и не производим никакой конкретной продукции? Да при нашей-то системе. Невозможно. Как специалист заявляю. Я экономист. Павленко, – представился под конец выступавший и снова сел.

– А по-моему, мы торопимся, – свесился сверху голубоглазый парень лет двадцати пяти. – Никуда они не денутся. Сегодня-завтра придется им самим нам все объяснить.

– И что же вы предлагаете? Ждать милости от природы? Долго ждать придется! Меня, простите, зовут Борис Яковлевич. – Рипкин водрузил на нос очки и, скрестив руки на груди, сердито огляделся.

– Есть версия, – распевно прозвучал голос сверху.

Стараясь не сесть кому-нибудь на шею, вниз сполз полный моложавый брюнет и втиснулся в ряд сидящих на койке.

– Я занимаюсь социологией. Мне кажется, все это, – он по-балетному плав