|
Кроме того, и метрдотель, и официант, и гардеробщик, и швейцар, и телохранитель Татаркиной дали противоречивые описания человека, пришедшего на переговоры. – Они видели разных людей? – не понял майор. – Не знаю, – развел руками Шустов. – А с кем была назначена встреча? – Не знаю. В органайзере Татаркиной никаких записей. Ее секретарь не в курсе. – Понятно. – Корнилов захлопнул папку. – И что ты об этом думаешь? Шустов помолчал. – Честно? – Да. – Знаешь, Кириллыч, я до сих пор не знаю, как мы ухитрились раскрыть дело Вивисектора, – произнес Сергей, не спуская глаз с майора. – Но думаю, что во второй раз может и не повезти. – Нам не повезло. Мы просто поймали его. – Мы поймали Юшлакова. – Это не важно. Вивисектор исчез, а фотограф... – голос Корнилова похолодел, – а фотограф достаточно натворил на свой пожизненный. – Знаю. – Шустов поднялся и потянулся. – Но мне показалось, что дело Вивисектора как-то странно подействовало на тебя. – Ерунда. Мы просто немного устали. – Надеюсь. – Ты не ответил на мой вопрос. – Давай раскроем дело и постараемся не сломать себе шеи, – предложил капитан. – Я надеялся, что ты ответишь именно так. – Всегда пожалуйста. – Шустов снова потянулся. – Ты идешь домой? – Минут через двадцать. – Тогда до завтра. Капитан ушел. Корнилов открыл и еще раз, очень внимательно, перечитал пришедшее ему по электронной почте письмо: “Мой добрый друг Эндрю! Эта задачка наверняка понравится твоей неутомимой голове, и возможно, ты сможешь подсказать старому дядюшке Ллойду какую-нибудь дельную мысль. Итак, три дня назад в итальянском ресторане Кончини на Уолл-стрит был обнаружен труп биржевого брокера Роберта Дуглас-Хьюма. Белый мужчина, тридцати шести лет, ростом шесть футов и три дюйма, вошел в зал около полудня, сел за столик, сделал заказ, а через несколько минут к нему присоединился еще один человек, которого никто не смог толком описать. О чем они говорили – никто не знает, поскольку на них никто не обращал внимания. В двадцать минут первого тело мистера Дуглас-Хьюма было обнаружено около столика. Он был абсолютно гол, у него было клеймо на лбу, рана в сердце и отрублена кисть левой руки. Полицейское управление Нью-Йорка в недоумении. Неплохо? Если появятся какие-нибудь мысли по этому поводу, буду рад пообщаться. С уважением, Ллойд. P.S. Надеюсь, увидимся на Всемирной полицейской конференции в Брюсселе?” Ллойд 0'Хара был лейтенантом нью-йоркской полиции. Корнилов познакомился с ним три года назад на конференции в Стокгольме и периодически обсуждал текущие расследования. Письмо пришло утром. Получалось, что маньяк совершил убийство в Америке, перебрался в Москву и снова принялся за дело. Причем с необычайной скоростью: в Нью-Йорке была одна жертва, в России уже шесть. Нехарактерное поведение для сумасшедшего. Андрей подумал, затем зашел на международный полицейский сайт и начал поиск по аналогичным деталям преступления. Он запрашивал помощь у всех полицейских мира. * * * Коттеджный поселок “Царский угол”. Ближайшее Подмосковье, 15 сентября, пятница, 23.34 Когда-то здесь были роскошные охотничьи угодья. По осени из Питера приезжал барин, усадьба наполнялась жизнью, а окрестные леса – лаем собак. Баре не любили ружья, отдавая предпочтение изогнутым и резвым борзым. Затем дворян сменили комиссары. Эти пострелять любили, за что однажды и были сожжены мужиками вместе с захваченной ими усадьбой. – Пустили краснопузым красного петуха, – вспоминали потом старики, почесывая бороды на завалинке. |
