Тумасов слегка пошевелил извилинами, и у него родилась гениальная идея. Обычно вдоль дороги шла полоса отчуждения шириной десять метров. В зависимости от обстоятельств ее размеры менялись. Так почему бы не увеличить полосу до ста метров? Это не жалкие десять метров, тут можно развернуться, как душа пожелает. И себе взять, и выставить на продажу. Матерые юристы компании помудрят и напишут такое обоснование, разобраться в котором сможет лишь такой же юрист. А все эти крючкотворы — продажные людишки, любого можно купить с потрохами.

И что характерно. Когда Тумасов узнал, что в Китае за убийство уссурийского тигра полагается смертная казнь, он рассудительно заметил:

— Ну и правильно. Уссурийских тигров в мире осталось несколько сот, а китайцев больше миллиарда. Понятно, что жизнь тигра гораздо ценнее. И вообще природу надо беречь любыми способами, а то превратим ее в окружающую среду.

Но едва дело коснулось его собственных интересов, Илья Фридрихович поступил с точностью до наоборот.

Юристы компании помудрили, и все бумаги легли на стол очередного чиновника. А вскоре их копия оказалась в обществе охраны природы. Какая-то сволочь из управленческого аппарата подсуетилась! Любители природы тут же подняли вой. Мол, совсем доморощенные толстосумы распоясались. Любыми правдами и неправдами норовят прибрать к рукам все лучшее, чем так щедро природа наградила Россию-матушку. Вбили себе в головы, что деньги могут решить любую проблему. Надо вообще разобраться, почему дорогу прокладывают через заказник. Кто разрешил? Неужели так сложно обогнуть его, не тревожить заповедные земли?

Начали писать бумаги в различные инстанции. Но там же в основном свои люди сидели, прикормленные. Они дружно отвечали:

— Ничего не знаем, для решения подобных вопросов есть суд.

Использовал Тумасов и хорошо проверенный способ, попытался, как он выражался, договориться деньгами. Заслал к природолюбам самого пройдошистого и медоречивого из своих юристов. Вернувшись, тот лишь развел руками:

— Не берут.

— Как «не берут»! — потрясенный Илья Фридрихович нервно вскочил на ноги. — Они же нищие как церковные крысы! Такие должны брать. Небось ты им мало предложил.

— Да я вообще не успел назвать сумму, — возразил юрист. — Дело было так. Пришел я, огляделся. «Скудная у вас обстановочка, — говорю. — Давно пора сделать капитальный ремонт. Если хотите, можем устроить. Да что ремонт! Это мелочь! У нас есть куда более заманчивые предложения». Думаете, они хоть на секунду заинтересовались этими предложениями? Ничего подобного. Тут же начали выяснять, кого я представляю. Я сначала уклонялся от конкретики. Мол, какая вам разница, кого я представляю. Куда важнее, что вы будете с этого иметь. А они опять за свое: «Мы должны знать, кого вы представляете и что вам от нас надо». Я по своему прежнему опыту решил, что они хотят определиться с ценой вопроса, говорю: «Расслабьтесь, вас не обманут. Будете довольны».

Тут юрист сглотнул и вытер со лба капельки пота.

— И что дальше? — нетерпеливо спросил Илья Фридрихович.

— А дальше один из них заявил, что они видят меня насквозь и не надо им совать мои паршивые деньги. Мол, до меня их сотни раз пытались подкупить, и ничего из этого не вышло. Понимаете, Илья Фридрихович, я в это время пристально изучал их лица. Хоть бы один человек дал слабину, каким-нибудь жестом дал понять, что он согласен договориться. Нет, все они с какой-то извращенной радостью отказывались от денег. Им, видите ли, нетронутая природа дороже!

— Ладно. Тогда будем судиться, — хладнокровно сказал Тумасов.

Его юристы тщательно подготовились к процессу.