— …

— Ну, хорошо, напишем, напишем все бумаги. Какие надо, такие и напишем.

— …

— Под подписку? Да, давай без этого. Я отвечаю, меня-то ты знаешь, уверен, что я никуда не уеду, не убегу? Вот видишь.

Бахрушин даже покраснел, хотя в машине было и темно, но Борис Рублев и Андрей Подберезский заметили, что Бахрушин нервничает и злится на своего несговорчивого знакомого.

— Хорошо, тогда подъедем.

Полковник Бахрушин прикрыл трубку.

— Будь они неладны. Мнят себя начальниками, а работать не хотят. Серьезно они взялись за вашего Шмелева, обратился он к Рублеву.

Еще минут пять или шесть полковник ГРУ Бахрушин разговаривал с Сергеем Сергеевичем Савельевым, не называя его по имени, наконец, положил трубку.

— Ну что? — спросил Борис Рублев, Подберезский нервно переминался с ноги на ногу.

— — Ладно, сейчас подъедем. Мужик он толковый, обещал помочь. Правда, дела у вашего друга не Бог весть, — покусывая нижнюю губу, сказал Леонид Васильевич и снял очки. Капля дождя упала на стекло.

Бахрушин ее тщательно вытер.

— Куда едем, Леонид Васильевич? — спросил водитель.

— Едем, едем… — передразнил Бахрушин, — и назвал адрес.

Полковник же Савельев после разговора с Бахрушиным позвонил своим оперативникам.

— Вы там задержали, — сразу же с места в карьер начал он, — Александра Шмелева?

— Так точно. — Ответил один из оперативников.

— Так вот, все документы пришлете мне. А Шмелева отпустите.

— Как это так — отпустить? — изумился оперативник.

— Я сказал отпустить, значит, так и действуйте.

Есть на то причины.

Приказ начальника, как известно не обсуждается, и Шмелева выпустили.

Он только принялся раздумывать, на чем добираться домой, как вдруг увидел, что его встречают. Он увидел Подберезского, который бросился к нему навстречу, а возле машины стояли еще двое, высокий мужчина, стоявший к нему спиной, показался Шмелеву знакомым, что-то родное было в его фигуре.

— Здорово, Пехота! Ну как ты? — завопил Подберезский, схватил Шмелева за руку и тряхнул.

— Тише, Андрюха, — забурчал Пехота, — все болит, эти гады меня так избили, чтоб они подохли.

— И ты им, говорят, ввалил?

— Я бы ввалил больше, да силы были неравны.

А кто это там возле машины?

— А ты посмотри, Пехота, посмотри, может, узнаешь.

Шмелев прищурил глаза, была глубокая ночь, часа два или около этого. Машина стояла на противоположной стороне улицы.

— Смотри, смотри, — подкалывал его Подберезский. — Как ты думаешь, кто?

— Ком-бат! — по слогам выдавил из себя Пехота, и бросился через улицу к машине Бахрушина — Иваныч! Иваныч! Товарищ майор! — кричал Шмелев, подбегая к Рублеву.

— Ну, Пехота, здорово, давненько мы с тобой не виделись.

— Ух, давненько! Сто лет, комбат, не виделись.

Мужчины крепко обнялись. Рублев похлопал по спине Пехоту, тот поморщился от боли.

— Это Леонид Васильевич Бахрушин, — представил Рублев, кивнув в сторону полковника ГРУ.

Тот улыбнулся и протянул руку.

— Здравствуй, Шмелев, повозиться из-за тебя пришлось.

— Спасибо, спасибо. Кстати, Андрюха, как там мой сын?

— Все нормально. Не волнуйся, главное, что мы тебя вызволили.