— Ищи своих друзей, приятель.

— А чего их искать, они все на виду.

Комбат даже не сразу заметил бомжа, сидевшего, как на стуле, на мусорнице, перед его ногами стояла порванная полиэтиленовая сумка с пустыми бутылками. Бомж, оставляя кетчуп и хлебные крошки в густой бороде, уминал недоеденный хотдог.

Щукин, одетый в великоватую для него куртку, с плеча Комбата, в джинсах, подошел к нему и стал рядом. Бомж, не поднимая глаз на лицо подошедшего человека, посмотрел лишь на его башмаки. По обуви легко определить: состоятельный человек или нет, может тебе чего подать или пошлет подальше и уж, наверняка, стоит узнать — больным окажется удар башмаком или у него подошва мягкая.

— Подайте бывшему джазовому музыканту, — давясь безвкусной сосиской, прогнусавил бомж.

— Ты что, Труба, среди своих не побираются.

Бомж, по кличке Труба, который и в самом деле когда-то был джазовым музыкантом, но с полгода тому назад пропил свой инструмент — саксофон, поднял глаза.

Перед ним стоял практически незнакомый ему человек.

Что-то все же угадывалось в его чертах, но что?

— Учились мы с тобой, что ли, вместе? — принялся гадать Труба.

Щукина такое предположение развеселило.

— Университет мы с тобой оканчивали и академию.

— Ты что ли? — наконец, прищурился близорукий Труба и протянул руку к Щукину, помусолил между грязными пальцами край куртки.

— Упаковался что надо. Домой ездил, что ли?

— Можно сказать, да, — уклонился от прямого ответа Щукин и присел на корточки рядом со своим приятелем. И тут на них двоих легла тень.

— Это еще кто? — Труба опасливо посмотрел на Комбата. — Кого это ты, Сема Медалист привел?

— Ты на него внимания не обращай, — гордо заявил Щукин, радуясь тому, что у него есть такой грозный покровитель, — человек у тебя дело узнать хочет.

— А сколько я за это дело получу? — тут же озвучил свой меркантильный интерес Труба.

Люди на вокзале проходили мимо мужчин, не обращая внимания. Мало ли что, может рэкет с бомжа что-то требует, может, сотрудники уголовного розыска расспрашивают, лучше пройти мимо, себе меньше хлопот — больше свободного времени.

— Его Комбат зовут, — представил Рублева Щукин. То, что есть кличка, придало веса в глазах Трубы.

Значит, человек солидный.

Он вытер испачканные кетчупом руки о бороду и указал на урну, стоявшую рядом.

— Садитесь.

Предложение было совсем без подколки, абсолютно искреннее и радушное, так гостеприимный хозяин предлагает гостю занять лучшее кресло в доме.

— Его кто-нибудь искал? — Комбат кивнул на Щукина.

Бомж хитро прищурился.

— А если и да?

— А то, что если ты мне сейчас этого не скажешь, то…

— Понял, — сказал Труба, — когда меня бьют, я те люблю, да и вы испачкаться можете. Искал его хлыщ какой-то.

— Кто? — не понял Комбат.

Хотя на слух легко определил — слово-то явно ругательное.

— Хлыщ, говорю. Все выспрашивал, где Семен Медалист живет? Я ему не сказал.

— Это тот, из метро, что ли? — поинтересовался Комбат у Щукина, имея в виду Тормоза.

Щукин наскоро описал бандита, причем сделал это мастерски, всего тремя деталями:

— Залысины на лбу — как рога у черта, нос — как у сифилитика и глаза без ресниц.