— Хорошо, хозяин.

— Но никаких баб в номер не водить. Не люблю этого! — строго погрозил Альтову пальцем Комбат. — Машину мою возьми.

— В аэропорт поедем на моей, — сказал Чурбаков.

Теперь совесть у Комбата была чиста. Он знал, Бахрушина поставят в суть дела, и он предпримет соответствующие меры. Жаль, Альтов не знает куда именно они летят, но выяснить это не представляет труда. Один звонок из ГРУ — и на стол Бахрушину ляжет распечатка всех пассажиров всех рейсов, вылетающих сегодня из Москвы. Полетит же он под фамилией Рублев Борис Иванович, так что вычислить несложно.

Торопясь, мужчины покинули квартиру "Шеришевского. Альтов сел в джип и отъехав пару кварталов, тут же связался с полковником Бахрушиным. И тут же получил нагоняй за то, что оставил Комбата и Подберезского одних.

Когда Рублев смотрел на Чурбакова, в яйце того ему мерещилось что-то знакомое. Где-то он его раньше видел — то ли по телевизору, то ли встречался с ним во время службы в армии. Да и в облике седовласого солидного мужчины сквозило что-то военное. И тут до него дошло, словно вспышка, кто этот человек, который так и не назвал свою фамилию. Слишком уж она была на слуху лет семь-десять тому назад.

«Вот оно что, — подумал Комбат. — Да, большая рыба клюнула. Слышал я, что он вышел на свободу, но не думал, что именно он начнет распродавать национальное достояние, вернее, продолжит распродавать. У такого человека и в самом деле может быть настоящая „Янтарная комната“, о которой столько пишут, гадают куда она запропастилась».

Комбату стало даже немного не по себе. Слишком уж страшной оказалась отгадка. И не какие-то заурядные бандиты противостояли ему, майору, командиру десантно-штурмового батальона, от которого сейчас остался в его распоряжении только один Андрюша Подберезский, а генерал-лейтенант, у которого наверняка сохранились обширные связи, благодаря которым он и занялся криминальным бизнесом.

Комбат смотрел на дорогу. Он никак не мог понять из какого аэропорта Чурбаков собирается лететь.

Наконец, когда машина проехала пятьдесят километров и все повороты на все аэропорты оказались позади, машина свернула на дорогу без указателя.

«Ах, вот оно что! — сообразил Комбат, вспомнив, с кем имеет дело. — Военный аэродром, военный транспорт. Как мне раньше в голову не пришло! Ну да ладно, с полковником Бахрушиным я как-нибудь свяжусь, может и ему придет в голову подобная догадка».

— Билеты брать не придется, — рассмеялся Чурбаков. — Есть у меня связи среди военных летчиков.

И в самом деле, его машину на КПП встретили как машину командира или высокопоставленного проверяющего. Солдат, лишь рассмотрев номер, тут же взял под козырек и открыл ворота с красными звездами, поверх которых были приделаны двуглавые орлы. Автомобиль, не сбавляя скорости, помчался по взлетному полю.

На Комбата повеяло немного подзабытым, родным.

Темно-зеленые фюзеляжи транспортных самолетов, пара серебристых истребителей, с десяток вертолетов с поникшими, вялыми лопастями.

— Ловко у вас все получается! — с нескрываемым восхищением произнес Рублев.

— Связи — дело хорошее. Этими самолетами летать надежнее. Военные сейчас бедные, зарабатывают коммерческими грузами. Так что можно считать, аэродром теперь почти гражданский. Да и следят военные за машинами лучше. Так что летать самолетами военно-воздушных сил безопаснее, чем самолетами бывшего «Аэрофлота».

— Согласен, — пробурчал Комбат, понимая, если сейчас он не позвонит по мобильному телефону Бахрушину, то уже через какой-нибудь час окажется в недосягаемости для связи.

А Чурбаков, словно назло, не оставлял Комбата одного.