— Андрюха, успеха! — одними губами произнес Комбат, напутствуя Подберезского.

Тот машинально проверил хорошо ли закреплен пистолет в кобуре и перебросил ноги на улицу.

«Да тут и ребенок мог бы справиться», — подумал Андрей, увидев, что прямо под окном проходит неширокий карниз из выступающих кирпичей.

Он оперся на него носками ботинок, ухватился рукой за раму и мягко спрыгнул на прибитую к земле дождем траву.

Комбат удостоверился, что Подберезский приземлился удачно, махнул ему рукой, и Андрей тут же скрылся в густых кустах, хрустнул лишь пару раз, а затем все стихло — лишь шум дождя, да постукивание голых веток друг о друга.

Борис Иванович немного прикрыл раму и почувствовал, что ему страшно хочется спать. Это ощущение пришло внезапно.

«Вроде бы и выпил мало, и предыдущую ночь спал как положено. Все-таки — режим дело большое, — подумал Рублев. — Приучишь себя ложиться в одиннадцать, так и можешь на часы не смотреть».

Правда, его могло бы насторожить другое. Обычно хватало легкого усилия воли — и сон как рукой снимало. А тут слабость разлилась в мощном теле.

«Стоит отдохнуть» — Комбат погасил верхний свет и зажег настольную лампу — так, чтобы Андрей не перепутал окна, когда будет возвращаться.

Борис Рублев предполагал, что на ночное путешествие Подберезского уйдет час, максимум, полтора. А значит, можно вздремнуть. Он настроил себя на то, чтобы проснуться ровно через сорок пять минут и даже не снимая рубашки, лишь сбросив пиджак и сменив брюки на спортивные штаны, лег поверх одеяла. Он провалился в сон почти мгновенно и если бы в это время сидел в кресле, то не имел бы сил подняться. Андрей же тем временем успел обойти, прячась за кустами, дом. Он передвигался пригибаясь, чтобы никто не смог его заметить. Машин возле санатория не оказалось, если не считать разобранного до шасси старого ГАЗ-51, стоявшего на колодках.

«А вот и центральный вход» — Андрей подобрался поближе и посмотрел на вывеску.

Если судить по ней, пансионат принадлежал областному управлению кино-видеофикации. Но на ней все еще красовался герб Советского Союза, так что, возможно, до вывески просто ни у кого не дошли руки. Зато в коротком тексте содержалась и подсказка: «Управление Калининградского облисполкома». То, что это не подмосковный Калининград, Андрей понимал. Чтобы добраться туда, не стоило лететь полтора часа на военном транспорте.

Подберезский пожалел о том, что впопыхах забыл надеть свитер и теперь мерз в куртке, надетой поверх тонкой рубашки.

Замер, прислушался. Где-то неподалеку проехала машина.

«Шоссе близко. Выберусь туда и пойму куда идти».

Андрей, петляя между деревьями, по газону добрался до забора — литого, бетонного и, легко подтянувшись на руках, оказался по другую сторону. Редкий молодой лес, рядами посаженные елки. Идти приходилось пригнувшись, чтобы не зацепиться за сухие переплетенные ветви. Дождь сюда не доставал, пахло мхом, сухой листвой и грибами. Ущербная луна, временами возникающая между низко бегущими тучами, то заливала лес ртутно-призрачным светом, то пряталась, и тогда мир погружался в кромешную тьму.

Андрею казалось, он идет уже добрых полчаса. Но когда взглянул на часы, понял, прошло всего лишь десять минут с того времени, как он покинул пансионат.

На душе у него повеселело.

Лес кончился внезапно, под ногами захлюпала вода.

Андрей стоял на краю небольшого болотца, отделявшего его от шоссейной насыпи. Он попробовал было сунуться вперед, но тут же увяз. Пришлось идти вдоль дороги.

Это раздражало. Дорога так близко — каких-то метров семьдесят, а добраться до нее не доберешься.