На фотографии был снят момент зачистки небольшого полуразрушенного горного селения. На заднем плане десантники вели пленных «духов». Комбат отдавал распоряжения, в пятнистой форме, в шляпе, с автоматом в руках.

«Да, такие снимки ей показывать не стоит, она может подумать… Хотя черт с ним, ведь это же было в моей жизни, этого не вычеркнуть. Пусть смотрит. Покажу ей все фотографии».

Затем Борису попался еще один снимок, на котором он был снят вместе с Андреем. На многих снимках, как и на этом, Борис Рублев снимался не с автоматом или пистолетом в руках, а со стаканом и бутылкой. Ведь как водится, мысль сфотографироваться приходит в тот момент, когда человек весел, когда ему хорошо. Откуда-то появляется фотоаппарат и начинают снимать застолье.

А те, кого снимают, даже, не успевают приготовиться.

Они все расслаблены, улыбаются друг другу, держат поднятыми стаканы, бутылки, сигареты, дымок которых застыл на снимках навсегда.

«А вот Андрей, вот я. Мне лет тринадцать, Андрею и того меньше. Мы стоим у крыльца. Я держу в руках велосипед. Кстати, я давно не видел Андрея», — подумал Комбат и ему почему-то стало грустно.

После смерти родителей они виделись редко. Служба, служба, — находил себе оправдание Борис. «Дела, дела», — оправдывался Рублев-младший.

«Надо бы с ним встретиться, — решил Борис и отложив фотографии, взял телефон. — Какой же у него номер? — попытался вспомнить Борис, но это ему не удалось. — Хотя какого черта? Дома его все равно сейчас не будет. Ладно, позвоню в банк. Андрей говорил, что в банке у него номер бесплатный, даже если ему из-за границы звонить».

Комбат взял блокнот — тот, где были телефоны его ребят, — где рядом со многими фамилиями стояли черные крестики. Этих уже не было в живых, Комбат потерял их навсегда. Он нашел два телефона своего младшего брата и принялся названивать в Питер. Но все время линия оказывалась занятой.

Наконец послышался звонкий женский голос:

— Алло, говорите!

— Это «Золотой дукат»?

— Банк слушает!

— Добрый вечер, девушка. Мне бы Андрея Ивановича Рублева.

— Андрея Ивановича? — воскликнула девушка.

— Да-да, Андрея Рублева.

— А кто его спрашивает и по какому делу?

— Спрашивает старший брат, — пробурчал в трубку Борис.

— Ах, сейчас соединяю, минутку.., извините.

Послышались далекие голоса, а затем раздался далекий голос Андрея:

— Алло, Рублев слушает!

— Рублев говорит, — сказал Борис в трубку. — Здорово, братец.

— Привет. Чего это ты звонишь?

— Давно тебя не слышал. Хотел спросить как ты, что ты собираешься делать.

— Все нормально. Работы только очень много. А ты чем занят, Борис? — вопросом на вопрос ответил Андрей.

— Считай, ничем. Вот фотографии старые рассматривал, тебя нашел.

— А, старый стал, брат, сентиментальный. Увидел, наверное, меня на фотографии и — решил позвонить.

Вспомнил о том, что у тебя есть младший брат и о нем надо заботиться.

— Ты уже большой, Андрей, что о тебе заботиться?

Сам-то чего не звонишь?

— Набирал как-то пару раз, но мне не удалось застать тебя дома.