Бородин сам подозвал его и сказал:
— Мы, конечно, кое-чего не доели и не допили, но давай уж расплатимся за все. Как ты думаешь, стольника хватит? — глядя прямо в глаза до смерти перепуганному, очумевшему официанту спросил Бородин. И не дожидаясь ответа, резко сунул руку за пазуху.
В этот момент официант вздрогнул. Ему показалось, что сейчас в руке у ночного гостя окажется пистолет или нож и ему не поздоровится.
«Я все видел и естественно, никому не скажу даже под страшными пытками», — подумал официант.
— Да бери, бери, — и Бородин сунул в нагрудный карман рубашки официанта новую стодолларовую банкноту. — А теперь иди, дорогой. Претензий, надеюсь, к нам нет?
— Нет-нет, что вы, господа!
На этот раз «господа» из уст официанта прозвучало вполне естественно, и он попятился.
— Извините за неудобства.
Может, он и продолжал бы идти спиной, если бы не натолкнулся на дубинку омоновца. Руки официанта тут же взлетели вверх.
Бородин, Свиридов и майор ОМОН громко расхохотались, громко и вполне жизнерадостно. Их явно рассмешил жест официанта, подумавшего, что в спину уперся ствол автомата.
— На труп не наступи, а то уничтожишь улики, — хрипло пробасил майор и подмигнул Бородину.
А затем отозвал Павла Свиридова:
— Слушай, Паша, что за мужик с тобой?
— Он в ФСБ служил.
— Из ФСБ, говоришь? — с уважением, но с неприязнью пробасил майор.
— Это мой старый кореш. Мы с ним в одном классе учились, жили в одном дворе. Давно не виделись, решили водки выпить, прошлое вспомнить, а тут — незадача.
— Это он пульнул? — глядя в глаза Свиридова, прошептал майор ОМОН.
— Да ты что, Петя! Я пульнул.
— Ты? — широко раскрыв глаза, сказал майор и тут же пожал руку. — Молодец, не разучился значит.
— Такое не забывается, Петя.
Послышался вой сирены, и за окном замелькали синие сполохи.
— Летят, как на пожар. А куда уже лететь, ему ведь хрен уже поможешь, правда, Паша? — сказал Бородин. , — Правда, Серега, он уже и остыть, наверное, успел.
В ресторане появились новые люди и тут же занялись своим делом. А майор ОМОН обнял за плечи своего бывшего сослуживца, махнул рукой, указывая на угловой столик.
— Пошли — посидим, кое-что запишем в протокол.
— Пойдем, запишем, — безучастно ухмыльнулся Павел Свиридов. — Идем, Серега, подписи надо будет поставить. Любят в нашей стране автографы брать.
— Ну что ж поделаешь, любят так любят.
Никому даже и в голову не пришло повторно обыскать Свиридова и Бородина, а ведь у Бородина под светлой курткой имелась кожаная кобура, из которой он и извлек пистолет. Но их обыскивать не стали, доверившись майору. В общем, то, что они рассказали вполне походило на правду и всех устроило. Второй отморозок, который махал ножичком у столика, сейчас стоял на коленях лицом к стене, с руками, скованными наручниками, заведенными за спину. Его широкие плечи вздрагивали, а стриженый затылок был красен, и на нем наливалась синевой большая шишка, след удара дубинкой.
— А нож у него забрали? — спросил Сергей Бородин у веселого майора.
— Да, забрали. И наркотики у него еще оказались, и баксов полный карман. Все забрали. Это друг покойного, Колька Ломоть, — сказал майор, представляя Бородину и Свиридову их недавнего соперника. — Под залог из-под следствия выпустили, а теперь уж точно упекут.
И мало, думаю, не дадут.
— Да брось ты, Петя, хоть меня не смеши, — сказал Свиридов, — через пару месяцев опять гулять будет. |