— А как быть с расчетом?

— Как вас устроит? — спросил Жак Бабек.

— Я бы хотел получить деньги здесь, в России.

— Я понимаю. Хотя мне было бы проще заплатить вам в Париже или в любой другой европейской стране.

— Я не хочу выезжать за границу, — бросил Чурбаков, — я бы хотел получить деньги здесь. Вы уж меня извините, месье Бабек, так будет лучше.

— Ну что ж, как вам угодно. У меня хорошие отношения с московскими банками и такую сумму я смогу получить.

— Вот и прекрасно, — сказал спокойно Вадим Семенович, — это даже очень хорошо. — Вы сейчас свободны? — спросил он, глядя на Жака Бабека, чувствуя, что тот нервничает.

— Да, можете мной располагать.

— Тогда, может быть, не будем откладывать это дело в долгий ящик и отправимся прямо сейчас?

— Да. Моя машина стоит внизу, — сказал Жак Бабек.

— Знаете, месье Бабек, мне не хотелось бы, чтобы ваш шофер знал куда мы поедем. Лучше отправимся на моей машине, а свою вы отпустите. В гостиницу, можете быть спокойны, мы вас привезем.

— Я понимаю, — кивнул Жак Бабек, — вы тоже осторожные люди.

— Приходится быть осторожными, — уверенно сказал Вадим Семенович, — иначе обязательно сгоришь, сгоришь, как спичка.

— Как, как сгоришь? — переспросил Жак Бабек.

— Сгоришь, как спичка, — повторил Чурбаков. — Сейчас мы выйдем, — сказал он, — вы отправите своего водителя и сядем в наш микроавтобус. Часа через три вы уже окажетесь в своем отеле. А завтра мы оговорим все вопросы по финансам и по передаче ящиков с панелями в ваши руки.

— Да-да, я хочу скорее убедиться, что она на месте, что она существует.

— Тогда едем.

Чурбаков даже не снимал плащ. В плаще был и Жак Бабек. Мужчины поднялись и покинули кабинет вполне довольные друг другом. Выходя, Вадим Семенович подмигнул Бородину.

Станислав Борисович Шеришевский раскланялся со своими гостями. А после того, как закрыл за ними дверь, самодовольно потер руки:

"Ну вот, кажись, все сделано. Кажись, денежки в кармане. Мне повезло, что я когда-то давно знал Чурбакова, когда-то давно продал его семье пару алмазов, парочку очень дорогих алмазов и несколько картин.

В общем, все прекрасно".

Жак Бабек подошел к своему водителю и быстро ему объяснил, что не нуждается в машине.

А затем, когда его автомобиль уехал, Вадим Семенович поторопил;

— Ну что ж, месье Бабек, вот в том темно-синем автобусе мы и поедем.

Когда французский коллекционер подошел к автобусу, он заметил, что в микроавтобусе нет окон.

— Это специально, — сказал Вадим Семенович. — Мне не хотелось бы, чтобы вы прежде времени знали где я храню «Янтарную комнату».

— Да-да, я понимаю.

Бородин открыл дверь, Свиридов залез вовнутрь. Внутри микроавтобуса «Форд-транзит» стоял большой ящик.

— Часть «Янтарной комнаты» здесь, — сказал Чурбаков. — Хотите взглянуть?

Бабек кивнул, давая понять, что не против.

Чурбаков зажег свет. В автобусе был Бородин. Свиридов снаружи закрыл дверь.

— Покажи месье Бабеку панели, открой ящик, — приказал Чурбаков Бородину.

Тот поднял тяжелую крышку с дырками.

— Можете взглянуть, — проговорил он.

Жак Бабек приблизился к ящику. И в этот момент Бородин обхватил француза сзади и прижал к его рту белую тряпку. Бабек несколько раз дернулся, но секунд через восемь плавно завалился на бок.