– Это чужие! – заверещал Дулеб, стреляя в лобовое стекло джипа.

Комбат успел пригнуться, посыпались осколки, он рванул машину с места – прямо на стрелявшего в него Дулеба, последним выстрелом тот выбил и заднее стекло, затем ухитрился-таки отпрыгнуть в сторону, в самый последний момент почувствовав, как колесо машины чиркнуло по его каблуку. На ходу комбат выворотил крылом открытую дверцу машины Дулеба. Теперь уже вслед ему стреляли не только из пистолета, но и из автомата.

– За ним! – брызгая слюной, хрипел Дулеб, отрывая измятую дверцу и бросая ее на дорогу, – стреляйте по колесам и по водиле, мать вашу!

Наташа, сжавшись в комок, затихла на переднем сиденье. Комбат бросил Андрею пистолет:

– Стреляй.

– Я почти не умею.

– На курок нажимать можешь? Значит, стреляй, лишь бы куда, пугай их.

Чем большую скорость набирал джип, тем труднее становилось дышать, холодный ночной воздух упругой волной бил в грудь, в лицо, слепил. Комбат обернулся, Андрей за несколько секунд расстрелял всю обойму и теперь непонятно зачем лихорадочно тряс пистолет.

– Брось его, проволоку развяжи.

Андрей, еще не поняв, что к чему, с той же одержимостью, с какой раньше тряс пистолет, принялся разгибать алюминиевые усики, скреплявшие бухту тонкой упругой стальной проволоки.

Напарник Дулеба отбросил люк и высунулся из машины по пояс, придерживая правую руку левой. Он тщательно целился:

– Не виляй, – кричал он Дулебу, сейчас достану.

Прозвучал выстрел, пуля попала в заднее колесо джипа, машина вильнула, но комбат сумел ее выровнять, приходилось дергать руль, джип носило из стороны в сторону, скорость катастрофически падала. Андрей, казалось, даже не замечал этого, он отбросил последнюю разогнутую алюминиевую скобу и с трудом сдерживал руками расходившиеся во все стороны витки стальной проволоки.

– Под колеса им бросай, под колеса! – крикнул комбат, уводя машину вправо.

Напарник Дулеба вновь опустился на сиденье и вогнал в рукоятку новую обойму.

– Пока можешь передохнуть, – нервно ухмыльнулся Дулеб, следя за судорожными маневрами идущей впереди машины, – долго они не протянут, или остановятся, или перевер…

Он не успел договорить слово – из заднего разбитого выстрелами окошка джипа вылетело на дорогу что-то непонятное, то ли множество тонких обручей, то ли гигантская пружина.

Андрей, лишь только метнул бухту под колеса начавшего обгон автомобиля, тут же упал на заднее сиденье, опасаясь новых выстрелов.

Проволока развилась блестящей двадцатиметровой спиралью и с легким хрустом юркнула под днище джипа Дулеба. Стальная каленая паутина вмиг намоталась на колеса, на карданный вал, вся ходовая часть мгновенно заклинила.

Дулеб предпринял отчаянную попытку вывернуть руль и нажать тормоза, но колеса и так уже стояли мертво, руль не повернулся и на десять градусов. Джип пошел юзом, оставляя на бетоне дороги черные дымящиеся следы, а когда его понесло боком, он качнулся, завалился на бок, высекая веера искр, и несколько раз перевернулся, ударился, погнув, стальной брус ограждения, и замер.

Комбат остановил машину и обернулся. Блестевший лаком капот валялся метрах в ста позади, над разбитым радиатором поднимались клубы пара, в наступившей тишине отчетливо слышалось, как льется из сорванного патрубка вода, чудом уцелело лобовое стекло, – покрытое паутиной трещин и забрызганное кровью.

Наташа и Андрей молчали, пораженные увиденным. Комбат неспешно выбрался из машины, подхватил два мешка с деньгами и отправился к бандитскому джипу. Он заглянул в оголенный проем дверцы и, убедившись, что все, сидевшие в машине, мертвы, бросил на заднее сиденье мешки, туда же полетели и пистолеты.