— Здесь было здорово. Могло бы быть.

— Твоими стараниями?

Не хочу хвастаться, но всю свою жизнь… Ладно, всю свою сознательную «взрослую» жизнь я потратил на этот комплекс сооружений, чтобы привести его в порядок. И у меня даже получалось. Если не мешали.

— О них лучше забыть. Обо всем. И сразу.

— Почему?

Любопытный, зараза. И смотрит так заинтересованно, так искренне, что посылать — неудобно. Невежливо. Стасик же хороший мальчик, воспитанный.

— С полудня я здесь больше не работаю.

— Уволился?

— Уволили.

— За что?

Понимаю, делать нам все равно нечего, только ждать, как говорится, у моря погоды, но вопросы уж слишком настойчивые.

— Это имеет значение?

— Плохо работал?

Он меня подначивает, совершенно явно. Вот только на что? На откровенность? Так мне скрывать нечего.

— О качестве моей работы речи не было.

— А о чем — было?

Ааа, они все плохие, они меня обижали, не давали заниматься самоуправством… Тьфу. Хозяин у хозяйства есть? Есть. А значит, всегда и все решает только он.

— Перестал приходиться ко двору.

— Поругались?

Вот чего никогда со мной не происходило, так это ругани. С обеих сторон.

— Просто время пришло.

— Или соперник?

Называть Пургена таким красивым словом было бы нечестно. Нечестно — для меня. Какие мы соперники, если игра идет в одни ворота?

— Уступил ему?

И не пытался барахтаться. Зачем зря тратить силы?

— Тебе-то что?

— Да вот пробую понять, какой ты.

Ну и занятие он себе нашел… Лучше бы в города поиграли, право слово. Более продуктивно для мозгов было бы.

— Обыкновенный.

— Ага.

Что я слышу? Сомнение? Нет, снова подначивает, и я на это больше не куплюсь.

— Не веришь?

— Причин нет. Хотя… — Он посмотрел куда-то вдаль, потом снова повернулся ко мне лицом. — Ты с техникой вообще как, дружишь?

— С которой?

— Электронной, например.

— С компом, что ли?

— Ага.

— Внутрь лезть не стану, только в крайнем случае. А с программами обычно справляюсь.

Блондин прищурился:

— За новинками сетевыми следишь?

— По мере возможностей.

— Аватара делал?

Странный вопрос. Вернее, вся последовательность. И давно бы следовало дурацкий разговор прекратить, но я парню вроде как обязан. Да, жизнью, как бы громко это ни звучало.

— Начинал.

— О! А почему бросил?

Живой и непосредственный интерес. Можно подумать, занудная программа — его детище и любой, кто не проникся и не оценил… А собственно, откуда он уверен, что я именно бросил это занятие?

— Дела другие нашлись.

— Не выкроилось трех свободных часов за всю неделю?

Значит, я угадал. Откуда еще ему знать, сколько именно времени требуется для прохождения всех тестов?

— Представь себе.

— Я представляю. Только ты сейчас врешь.

Читает по лицу? Есть такие умельцы, видел. И да, вру. Но разве это не мое личное дело?

— Если знаешь, зачем спрашиваешь?

Улыбнулся:

— Давай договоримся? Ты отвечаешь на этот мой вопрос, а я или больше до тебя не докапываюсь…

— Или?

— Зависит от ответа.