Они живут тем, что читают вокруг себя изменения. Состояние покоя? Его не бывает. Так или иначе, в ничтожных деталях, в мелочах, не имеющих ни названия, ни цены, все время что-нибудь да меняется. Пусть не бесповоротно, а спустя всего лишь миг возвращаясь к изначальному положению, но важен именно переход.

Волны. Иногда тихие и ласковые, иногда бурные, рассыпающиеся брызгами, а чаще — обрывки, миражи, отголоски эха. Такова она, пища сканера. Но даже обойденный талантами человек отличает острое от пресного и постепенно находит для себя любимые вкусы и ароматы. Вот и странник по пути изменений быстро понимает, что можно безболезненно срыгнуть, чуть распробовав, а что хочется поглощать снова и снова, не останавливаясь.

— Я буду ждать ответ столько, сколько потребуется.

Буря. Столкновение сияний. И его сполохи весьма зримы.

Нестабильность контуров — самый лакомый кусочек для сканера. Хотя по природе своего происхождения второе сознание и не может полностью мирно сосуществовать с первым, случаются моменты, когда они вовсе начинают работать враздрай.

Виновато обычно влияние извне. Правда, нередки и случаи зарождения бури глубоко внутри, там, куда почти невозможно проникнуть ни собственным разумом, ни услугами специалиста.

Тея трусливо надеялась, что проблемы, настигшие леди Лан-Лорен, пришли откуда-то издалека, но чем дальше она погружалась в инфополе, тем вероятнее становилось обратное.

— Если вы позволите, я лично окажу необходимую помощь и…

— Животное.

Это слово было не произнесено. Процежено. Протянуто сквозь стиснутые зубы. И разумеется, относилось вовсе не к смиренно предлагающему свои услуги сканеру.

— Леди Вивис?

— Убогое, недоразвитое, недоделанное животное.

О чем, вернее, о ком идет речь, можно было догадаться без особого труда. А если присовокупить к этому выводу следующий — о наиболее вероятном маршруте леди-советницы, итог получается однозначным: в каюте милорда что-то произошло. Что-то способное вывести из себя саму Ледяную Леди.

— Ничтожное, бесполезное, тупое…

Буря не нарастала, но и не желала сдавать позиции. Оставалось лишь тяжело вздохнуть, облизнуться, представляя себе, насколько вкусным могло бы оказаться это блюдо, и разрядить обстановку. В прямом смысле слова: добавить к бушующим волнам еще одну, смоделированную искусственно, целенаправленно и беспристрастно.

Беловолосая леди не повела и бровью, почувствовав вмешательство в свое личное пространство, только перевела взгляд на сканера. Темный, как сам грех.

— Нижайше прошу прощения, но другого выхода не было.

Тея слегка лукавила. У любой палки всегда два конца: либо пробуешь взять чужую бурю под контроль, либо позволяешь ей созреть и выплеснуться наружу. Но второй вариант для опытного сканера сродни самоубийству. Сладостному, блаженному, желанному, однако слишком уж преждевременному.

Тея А-Кере не собиралась умирать ни сегодня, ни в обозримом будущем. Пока жива надежда на то, что милорд однажды заметит свою покорную слугу и отметит ее старания…

— Я достаточно крепко держала себя в руках.

— О, конечно, леди! Никто не посмел бы усомниться в вашей стойкости.

— Кроме вас?

Что ж, можно констатировать: буря стихла. Разлилась штилем по всей округе. Правда, дурное настроение леди-советницы никуда не делось, и теперь его прицел норовил сместиться на первого попавшегося.

— Я отвечаю за безопасность здоровья экипажа — телесную и все прочие. С меня будет спрос в любом случае, что бы ни случилось, а потому нет особой разницы, какой способ действий выбрать.

Главное, спрашивать вправе лишь милорд. Окажется ли он снисходительным или, напротив, будет крайне суров, из его рук можно принять все что угодно.