Это еще было не все, мне пришлось ехать в местное отделение гражданского флота страны, пройти там регистрацию и получить разрешение на свободное использование самолета на территории Швейцарии, благо пилотские права, полученные в Канаде, тут действовали. Не во все места мне можно было залетать, но особо запретов и не было. В общем, вернувшись на аэродром, я взлетел и буквально через сорок минут сел на гравийную дорогу у своего дома — на луг не сядешь, валунов много. Конечно, дорога была нечищеная, но в принципе сел на лыжи нормально, снега по колено всего было.

Как только мотор заглох, я открыл дверцу, выпуская Смелого, и пока тот обнюхивал все вокруг, пытаясь вспомнить знакомые запахи, я тоже вздохнул холодного зимнего воздуха и счастливо выдохнул. Я был дома.

Гудение мотора убаюкивало, но я не поддавался, хотя глаза сами собой закрывались, три дня экстренных сборов сказались, я не успел выспаться. Краков остался позади, я уже совершил посадку, выволок из холодной воды озера припрятанную тут в прошлом году бочку с горючим, убедился, что вода внутрь все же попала, и похимичил. Это не трудно, любой вспомнит, что бензин пленкой всегда наверху, так что, зная, что вода тяжелее топлива, просто подождал, когда она осядет на дно, и разлил по канистрам топливо. Теперь до леса у Луцка должно с лихвой хватить.

На это все я потратил излишне много времени, да и бочку пришлось снова притопить, хотя там и осталось треть, но сколько воды, а сколько топлива, непонятно, поэтому рисковать я не стал. В общем, по времени я немного потянул, только-только пересек границу, а уже начало светать. Я не хотел, чтобы кто-то узнал о моем возвращении в лес Луцкой области, поэтому поглядывал вокруг. Нужно найти место для дневки и наконец выспаться, тем более середина мая, земля уже почти прогрелась, в принципе можно поспать и снаружи. До точки назначения осталось чуть меньше двухсот километров, но светиться у меня желания не было никакого. Прошлая встреча с егерями не понравилась, мне нужно побольше времени, чтобы работать, чтобы подольше обо мне не узнали.

Через пять минут я обнаружил в середине довольно обширного болота поросший деревьями остров с приличным лугом с одной стороны и сразу пошел на посадку. Скорость и так была маленькая, так что я коснулся земли, даже не земли, как оказалось, торфа, прикрытого яркой изумрудной травой, но успел, разбрызгивая в разные стороны куски торфа, выскочить на твердую почву и затормозить у крайних деревьев, потом пользуясь винтом как движущей силой, развернул машину и заглушил мотор.

Беспрестанно зевая, я следом за Смелым покинул салон самолета, мельком посмотрев, как темная тень пса исчезла среди деревьев, что-то вынюхивая, а сам направился по следам колес к краю болота. Со стороны и не скажешь, что это все еще щенок, скоро год будет, а вымахал мне по бедро, почти по пояс.

Пройдя по следам колес, я отсчитывал метры. Сорок семь метров. Беда, сесть я сел, хоть и с трудом, луг с подлянкой оказался, наполовину в болоте, а вот как взлетать?

— Ладно, утро вечера мудренее, ну или наоборот, — снова сладко зевнув, пробормотал я.