— Прекрати, — не выдержал Гек. — Идиотка. Наркоманка.

Трубка помолчала.

— Это — ж — был — сон, — дуро. Что — ты — такой — бешеный? Случилось — что-то?

— Извини. Случилось, — сказал Гек.

— Расскажешь?

— Расскажу. Когда приеду.

— Когда — приедешь?

— Не знаю, — сказал Гек. — Может быть я улечу в другую страну.

— Зачем?

— Ненадолго. Я позвоню. Извини. Спокойной ночи.

— Не — пропадай! — сказала Нюка. — Скоммутируемся!

— Обязательно скоммутируемся! — сказал Гек, повесил трубку и еще некоторое время постоял возле старого черного аппарата с выщербленным металлическим диском и безнадежными барашками на шнуре.

Гек прибыл в аэропорт без четверти двенадцать и мерял шагами тихий и чистый зал. Здесь было малолюдно и торжественно. На плече у Гека висела новенькая спортивная сумка, набитая всякой ерундой. В глубине лежал автомат. Он был заряжен. Так прошло пятнадцать минут. Затем еще полчаса. Гек внимательно осматривал окружающих, но не заметил никого подозрительного. Если здесь и были подозрительные люди, то только братья Казаревичи, которые сначала изображали таксистов, затем поимели шумный разговор с местными таксистами и куда-то ушли вместе с ними разбираться.

Часы показали час ночи. Гек сдал свой билет в Мехико. Его самолет улетел. У него мелькнула мысль что наверно именно этого и добивались люди из группировки, но все равно это было слишком странно. Гек начал вести себя испуганно и подозрительно. Так, как если бы у него действительно сорвались все планы. Он сел в угол, закрылся бесплатной газетой и время от времени затравленно косил взглядом по сторонам. К нему никто не подходил. Периодически объявляли посадки на экзотические рейсы. Из-за малой популярности этих рейсов самолеты в редкие страны летали ночью чтобы разгрузить дневные взлетные полосы. Гек смотрел как шла регистрация на Аддис-Абебу. Пассажиры представляли собой разношерстную смесь из эфиопов, возвращающихся на родину, россиян и россиянок, летящих в Африку по делам бизнеса или семьи, а основную массу составляли туристы-иностранцы, которые летели транзитом через Москву. Гек заметил четырех молодых французов, пожилую пару, говорящую по-английски с канадским акцентом, румяного американца, колоритного араба с густыми черными бровями и двух молодых индусок в национальных нарядах с красными точками посреди лба.

Когда наступила половина четвертого, Гек уже по-настоящему занервничал и прошел еще раз взад-вперед по залу. К нему один за другим подошли трое таксистов: «такси не нужно?». Третьим был один из Казаревичей. Гек не обратил на них внимания, сделав каменное лицо, как и полагалось в разговоре с навязчивыми таксистами. Он прошел к телефонному узлу и позвонил в кабинет Гриценко. Ответила секретарша.

— Леню разбуди? — строго попросил Гек.

— Сейчас, — ответила секретарша не удивившись, и переключила на радиотелефон Гриценко.

— Слушаю, — раздался в трубке знакомый бас.

— Привет, Леня, это Виктор. Узнал?

— Узнал, — ответил Гриценко. — Никто не приехал. И хвоста за тобой не вьется.

— Я тут на самолет опоздал, — сказал Гек, хотя никто его не подслушивал.