– А ты подольше с ней говори, – велел Ларкин. – И не сожги тост.

Адвокат отключился, и Ханнафин, думая, что его никто не слышит, сказал:

– Отсоси, адвокатишка.

20

Проходя мимо решетки люка, Джейн бросила туда анонимный телефон и подождала, пока тот не плюхнулся в темноту, откуда воняло дохлыми крысами. Сразу после этого она зашагала дальше и через полтора квартала свернула на восток. Ее черный «форд-эскейп» стоял под плакучими кружевными ветвями перечного дерева.

Эту машину угнали в Штатах, порядком оттюнинговали в мексиканском Ногалесе, выбили новый номер на двигателе, перекрасили и продали нелицензированному торговцу автостарьем в другом Ногалесе, американском, штат Аризона. Торговец занимал несколько ничем не примечательных сараев бывшего лошадиного ранчо и не принимал ни чеков, ни банковских карточек, а также не продавал ничего в кредит. Джейн заплатила ему немалую сумму наличными деньгами, которые отобрала у плохих людей в Нью-Мексико. Навигатор и транспондер-идентификатор с машины сняли, и отследить ее со спутника было невозможно.

Теперь у Джейн больше не было дел в долине Сан-Габриэль, если не считать Ханнафина. Она не сможет уделить ему серьезного внимания, пока ловит рыбу покрупнее. Но он был одним из «Них», членом сообщества социопатов, которое создали Д. Д. Майкл и покойный Бертольд Шеннек, основатели этой сети, так что она заставит его заплатить за это – и как можно скорее.

Она поехала на запад, в долину Сан-Фернандо, где признаки кризиса были заметнее, чем в Сан-Габриэле. Упадок наблюдался не во всех городах и нередко выглядел как благородный налет патины. Но кое-где он был кричащим, порождая выразительную картину гниения и отчаяния – свидетельство порчи, которая разъедала страну.

Джейн остановилась у кулинарного магазина в районе, еще не тронутом разложением, и заказала ланч навынос, полагая, что ее не смогут опознать не столько из-за новой прически и бутафорских очков, сколько из-за поведения, которое никак не наводило на мысль о разыскиваемой преступнице. Она не опускала голову, не натягивала козырек бейсболки на лоб, не прятала глаза, а, напротив, улыбалась каждому во весь рот, заговорила с парнем из магазина, потом наклонилась и весело поболтала с маленькой девочкой, чья мать ждала, когда примут ее заказ. Ник родился и вырос в Техасе, и Джейн общалась с его родителями достаточно долго, чтобы научиться подражать тягучему техасскому произношению. Теперь ее голос ничем не напоминал голос женщины в фэбээровских видеороликах, которые крутили во время новостей.

Она ела, сидя в машине, когда три молнии, одна за другой, рассекли небо. Деревья, дома, проезжающие мимо автомобили, казалось, вздрогнули на освещенной вспышками улице, а потом раздался такой грохот, словно мантия земли треснула под воздействием непомерной силы, направленной наружу. Хлынул настоящий тропический ливень. Мир за окнами «форда» помутнел, и Джейн порадовалась тому, что теперь никто не сможет ее видеть.

21

Все это было враньем, уловкой со стороны хозяев. Будь у этих людей внуки, они, вероятно, съели бы их.

Согласно документам, хранившимся в бюро регистрации собственности, домом владели Джон и Джуди Уайт, и они действительно жили здесь, но называли себя Питом и Лоис Джонс. Один Господь знал их настоящие имена, а возможно, не знал и Он.

Эти «беженцы из Сирии», которые, вполне вероятно, не были сирийцами, въехали в США по подложным документам, впоследствии уничтоженным. Предположительно они жили в Бостоне на деньги родственников, но этих родственников не существовало, хотя Бостон был реальностью.

Войдя на крытую веранду, Джейн сложила зонтик, прислонила его к цветочному вазону и нажала кнопку звонка.