— Шестьдесят один.

— Семьдесят один! — объявил хафлинг, не уступая торговцу в горячности и сверкая глазами. Он знал, что возможность поторговаться для этих людей важнее нескольких лишних монет, которые им порой случалось получить или сэкономить.

— Ха-ха! — подхватил торговец. — Ладно, шестьдесят пять, но ты дашь слово молчать, чтобы другие мои поставщики не выторговали себе что-нибудь еще похлеще, идет?

— Паук Периколо Тополино, — представился юный хафлинг с легким поклоном.

— Ади Абба Адидас, — ответил торговец с куда более замысловатым поклоном. Они пожали друг другу руки, и торговец крепко хлопнул хафлинга по плечу. — У нас будет отличный бизнес, да! — провозгласил он.

Паук двинулся в обход палаток, дипломатично делая вид, что интересуется то одним, то другим. Он шествовал важно и самоуверенно, одна рука в перчатке постоянно лежала на сверкающей рукояти его чудесной рапиры, другая всегда была готова вежливо коснуться берета.

Через дорогу, следуя направлению, указанному ему Ади, он обнаружил ларек с множеством интересующих его трав. В конце концов, он не собирался отказываться от своих алхимических занятий, особенно учитывая маленький дистиллятор и прочие необходимые для этого предметы, надежно упрятанные в его магической поясной сумке. К радости Реджиса, у торговца травами нашлось также на продажу несколько свитков с инструкциями по приготовлению некоторых отваров, неизвестных хафлингу, включая рецепт исцеляющего зелья.

Разумеется, это значительно облегчило его запас монет, но Реджис ушел оттуда легкой походкой и с искренней улыбкой на устах. Да, этот день складывался прекрасно, тем более что путешественник получил передышку от докучливых Кермиллона и Йогера.

Очевидно, эта мысль оказалась пророческой, поскольку, повернув за угол очередного ряда палаток, Реджис заметил обоих возниц, беседовавших с парой неряшливого вида типов — одноглазым дворфом и высоким человеком в одеждах, когда-то, вероятно, дорогих, но с тех пор повидавших виды. У высокого мужчины были длинные черные волосы, тонкие усики и золотые серьги в ушах. Реджису подумалось, что он куда уместнее выглядел бы на палубе пиратского корабля у Побережья Мечей, нежели здесь, у моста Боарескир.

Не вполне понимая, что думать об этом сговоре, если тут вообще был сговор, Реджис юркнул обратно, скрывшись с глаз. Ему стало немного не по себе при виде того, как Кермиллон протянул высокому человеку небольшой кошелек, а Йогер в тот же момент выставил перед собой руку ладонью вниз на уровне своего пояса, словно описывая кого-то ростом с хафлинга.

— Наверное, пустяки, — сказал он себе и поспешил обратно через, дорогу к более представительно, выглядевшим палаткам.

Очень скоро, переполненный звуками и перебранками на торгах, он позабыл об этом, и к нему снова вернулось хорошее настроение, столь подходящее его теперешнему облику и одежде. Больше он ничего не покупал, хотя интересовался многими товарами во множестве разных ларьков, а также забавлялся, выслушивая предложения торговцев, желавших приобрести его чудесный берет — хотя они и не подозревали, насколько чудесный, думалось Реджису — или, чаще, его рапиру.

— Пять тысяч золотом! — предложила одна женщина, указав на оружие, даже не подержав его в руках.

— Славная госпожа, — ответил Реджис, — а если это не более чем несбалансированная палка, утыканная скверными камнями?

Женщина улыбнулась и покачала головой.

— Я разбираюсь в камнях, — сообщила она, протянув руку.

Реджис поколебался мгновение, потом чуть пожал плечами и, вытащив рапиру из ножен, грациозно подал ей.

Женщина взяла клинок и не менее ловко взмахнула им. Хафлинг понял, что она умеет обращаться с оружием, и эта мысль немного напугала его, когда он осознал свою уязвимость.