— Эй, чего дерешься?! — возмутился Иезайя, отскакивая в сторону.

— Отлично! — обрадовался Лай. — Издали так будет выглядеть еще правдоподобнее. Ну, давай, парень! Пристрели его, пока он не раскроил тебе голову! Это уже даже не убийство — это просто необходимая оборона!

— Да у него удар, как у цыпленка! — возразил Марвин, потирая ушибленное плечо. — Какая же это оборона? Как я могу вот так просто застрелить беспомощного человека?!

— Кретин! — возопил царь. — Стреляй, кому говорят! Время дорого! Всех нас погубишь!..

Больной, размахнувшийся для следующего удара, внезапно выронил скипетр, захрипел и повалился лицом вниз. Царь Лай бросился к нему, пощупал пульс, перевернул на спину, приложил ухо к груди и покачал головой.

— Кончено! — произнес он. — Во имя Демогоргона, как не вовремя!.. Ну, хотя бы в мертвое тело у тебя хватит духу попасть?

— В мертвое хватит, — согласился Иезайя. — Хотя осквернение трупов — тоже не самое похвальное дело в Техасе...

— Мать Гера! — возопил несчастный царь, воздев руки к небесам. — Ну почему ты позволяешь подобным идиотам безнаказанно пожирать наш кислород?!

— Хватит меня обзывать-то уже! — огрызнулся Марвин, прицеливаясь в труп. — Сами придумали какую-то дурацкую аферу, а теперь виноватых ищете! Раньше надо было думать...

Он выстрелил, и пуля отщепила от борта экипажа солидный кусок дерева. Лай уже ничего не сказал на это — он только пристально смотрел на дальнобойщика широко раскрытыми глазами, в которых застыли ужас, недоумение и отчаяние.

— Ну, ладно, ладно! — смутился Иезайя. — Давненько не брал в руки револьверов... Тяжелый очень, понимаете? Полицейская модель. Прицел уходит вниз, необходимо делать поправку...

— Стреляй, изверг! — мученически простонал царь. — Впрочем, нет, не надо! — тут же переиграл он, с опаской поглядывая на подрагивающий в руках Марвина «магнум». — Одного выстрела достаточно, чтобы Гермес услышал. Скажем, что попал с первого раза, издали все равно не видно. — Он суетливо полез в экипаж, загрохотал там чем-то металлическим. Послышался плеск, в ноздри ударил резкий бензиновый запах.

— Это зачем? — удивился Иезайя.

— Чтобы скрыть улики! — пояснил Лай. — Огонь — лучший помощник, если нужно избавиться от малейших следов. Труп не смогут опознать, а идентификацию по челюсти здесь еще не изобрели. Все, царь Лай умер! — Он быстро перерезал упряжь, после чего щелкнул зажигалкой и бросил ее в экипаж. Огонь с ревом взметнулся над деревянными бортами, и перепуганные лошади с оглушительным ржанием рванули в степь. — Лошади — божьи твари и совершенно ни при чем, — пояснил он. — Не следует их губить понапрасну. Ну, ладно, сынок! Не поминай лихом — я побежал! Если будет время, приезжай к нам на Ибицу. Мы с Барбареллой будем рады...

Повернувшись, он бросился вслед за удирающими лошадями.

— Ну как? — осведомился Иезайя, по-ковбойски покручивая револьвер на пальце. — Аплодисменты будут?

— Аплодисменты тебе, — сварливо произнес Гермес. — Медаль себе купи шоколадную. На троечку сработал.

Они сидели в придорожной харчевне, проводили разбор полетов и пили пиво «Францисканер», закусывая его холодными морепродуктами — здесь оказался довольно неплохой салат-бар с неограниченным количеством подходов.

— Объясни, тренер! — обиделся Марвин, пряча «магнум» за пазуху.

— Надо было как: пришел, увидел, замочил! Быстро, четко, красиво! И никаких вопросов к тебе со стороны полиции не возникло бы даже в принципе. А ты битый час трепался с возницей! Ради всего святого, ну о чем можно было столько времени трепаться с возницей?

— Ну, о разных вещах, — уклончиво отвечал Иезайя.