– И подвергнуться насилию со стороны представителей правоохранительных органов? Зачем?

– Вас неоднократно предупреждали: вы залезли на чужую территорию, – спокойно вещал он. – Надо вернуться назад. Иначе я не отвечаю за последствия.

– То есть мое расследование кому-то очень не по нутру?

– Вы умный человек и прекрасный журналист. – Его комплимент как-то не согревал душу. – Вот и занимайтесь своими делами.

Я почесал затылок:

– Ваш босс допустил ошибку. Ему надо было тихо наблюдать за моими потугами выяснить что-нибудь. Уверен, скоро бы я бросил это дело. Однако он всеми силами старался показать: здесь нечисто. И ему удалось вызвать во мне неподдельный интерес.

Крестный отец улыбнулся. От его улыбки впечатлительный человек побежал бы в церковь молиться за свое здоровье:

– И опять вы говорите не то. В следующий раз вас либо посадят уже всерьез и надолго, либо ваша газета выпустит прекрасный некролог.

Я посмотрел в окно и облегченно вздохнул. Мы подъезжали к моему дому. Разумеется, беспокоило то, что им известно обо мне абсолютно все.

– Кажется, приехали, – перехватив мой взгляд, бросил Мазуров. – Не смею вас больше задерживать и уповаю на ваш ум и чутье.

На негнущихся ногах я вышел из машины и поднялся к себе. Измученное тело просило отдыха, однако, прежде чем упасть на диван, я долго сидел в ванне и тер кожу мочалкой, пока она не покраснела.

– У меня к вам парочка вопросов, – любезно пояснил я цель своего визита. Его бычье лицо не выразило никаких эмоций.

– Это к хозяину. Я не умею давать интервью.

– О, я же сказал, всего парочка вопросов, и ваши ответы не попадут в газету, – мне удалось его успокоить.

– Ну, если так…

– К вам часто заходила Яна Рыбина?

Его глаза, цветом напоминавшие ягоды незрелого крыжовника, округлились:

– Такой не припоминаю. Вы уверены, что она наша постоянная клиентка?

– Нет, – пришлось признаться мне.

– Тогда мы не обязаны помнить всех. Кто ее родители?

– У нее их нет.

Он поразился:

– То есть как нет?

– Она детдомовская.

Охранник понимающе подмигнул:

– Значит, богатый спонсор.

– Его тоже нет.

– Тогда вы не по адресу, – изрек он со знанием дела. – Наших клиентов или их родственников и знакомых знает весь город.

Мое расстроенное лицо, наверное, пробудило в нем нечто похожее на сострадание.

– Описать ее сможете?

– Нет.

– Ну, – парень с сожалением развел руками, – тогда, сами понимаете…

Я все понимал. Глупо было приходить сюда.

– Всего хорошего. Если что-то выясню, побеспокою еще.

Он не возражал.

– Мне необходимо с вами встретиться, – просительно сказала она. – Приезжайте на работу.

– Хорошо.

Клуб «Магнолия», на мое счастье, располагался недалеко от детского дома, и мне даже не пришлось мучиться в общественном транспорте. Молодые здоровые ноги донесли меня до нужного места за десять минут.

– Выражаю вам соболезнования, – изрек я вместо приветствия.