|
Ты кто такой вообще, чтобы перед тобой документы раскладывать? Пусть сестра приходит и смотрит договор. Или лучше на свой посмотрит и тогда поймет, откуда взялась такая сумма. Ты ведь сказал, что придешь оплатить долг. И где деньги? Где, спрашиваю, деньги? За свои слова надо отвечать! Руся, обыщи его – пошарь по карманам, может, он там деньги спрятал. В баксах. Или евро. Ну и документики посмотрим, раз пришел.
Зимин посмотрел в широкое лицо Прохоренко – мужик как мужик, губастый, толстощекий, плечистый. Бывший спортсмен? Похоже, что из ментов – никаких наколок на руках, речь правильная, но с налетом уголовного флера. Но как говорится – с кем поведешься… Через минуту на столе Прохоренко лежал военный билет, и он внимательно читал то, что в нем написано. В военнике, само собой, не отражалась воинская специальность, только звание, номер части, ну и следы карьеры, если можно ее так назвать. – Майор? – Прохоренко внимательно посмотрел в лицо Зимина, прищурился. – Поучаствовал, да? А что же такой смирный, как овца? Я уж думал, придется тебя утихомиривать, а ты вон как, на все согласен! Так что же с деньгами? Раз ты пришел – у тебя есть какое-то предложение, так? Выкладывай, обсудим. – Я хочу знать, кто убил Валентину, – бесстрастно сказал Зимин и, протянув руку, быстрым, неуловимым движением выхватил военный билет из рук опешившего Прохоренко. – Это сделали твои люди? Ты прикидываешься, что не знаешь о ее смерти? Или на самом деле не знаешь, что она умерла? – Умерла? Так это все-таки правда? – неподдельно удивился Прохоренко, и лицо его страдальчески скривилось. – Вот же черт! И чего он творит… Прохоренко спохватился, кинул быстрый взгляд на Зимина, будто проверяя, заметил тот или нет, убедился, что майор не отреагировал, и продолжил, задумчиво покусывая нижнюю губу: – Ну что же… умерла – так умерла. Есть наследники. Дочь, например. Есть квартира. Салоны красоты. Магазины. В любом случае мы свое возьмем. Так что советую не ерепениться и отдать то, что нам причитается. – Нет ничего. Перед смертью она все продала. И денег нет, – негромко ответил Зимин, боковым зрением следя за охранником, молча сидевшим на диване. – Я хочу знать, кто все это затеял. Кому понадобился бизнес моей сестры. – Да мало ли что ты хочешь знать! – раздраженно буркнул Прохоренко, постукивая пальцами левой руки по столешнице стола красного дерева. – Испортил ты мне настроение! Вся работа прахом! Так, вот что – ты пришел ведь расплачиваться? Так давай, расплачивайся! Чего языком трепал, время мое тратил?! Ну?! С карты переведешь? Бумагу подпишешь на всю сумму ее долга? Зимин встал. Охранник тоже – сделав шаг вперед, за спину майора. Прохоренко с любопытством окинул взглядом Зимина с головы до ног, будто чего-то ожидая. Чего? Это Николай узнал через секунду. Охранник уцепил Зимина за плечо могучей ручищей, рывком его развернул и нанес удар в солнечное сплетение – коротко, профессионально, отработанно. Вернее – попытался нанести, потому что в последний миг майор успел развернуться вполоборота, и кулак только скользнул по твердому, как доска, животу спецназовца. Ответный – короткий, быстрый тычок в горло заставил охранника захрипеть и упасть на колени. Шаг – голова в захвате, шея на сгибе локтя. Быстрое движение – треск! Охранник мешком свалился на пол так, будто из него вынули кости. Все. Рубикон перейден. Теперь дороги назад нет. – Не будешь ты ничего брать с наследников, – мягко, почти с улыбкой сказал Зимин, шагнул вперед и вынул из руки Прохоренко пистолет, затвор которого тот судорожно пытался передернуть. – А патрон надо держать в стволе. Иначе не успеешь. |
