|
По пути Стылый связался с Туруненом. К их счастью, финн, благополучно уцелевший в памятной заварушке, дежурил как раз сегодня. Обещал встретить и «по-братски» помочь. На развилке двух стежек отец Иоанн вдруг остановился и принялся прощаться. Дескать, надо ему в храм наведаться, на хозяйство глянуть, то да се. Давненько дома не был. Вдруг непорядок какой за время его отсутствия приключился. «Крестоносцы» попытались было уговорить пастыря, указывая на его ранение: неплохо бы врачу показаться. Однако священник остался непреклонен. Пора приступить к служению. Много было сделано такого, что камнем тяготит душу. — Ну, как знаете, отче, — крепко пожал напоследок пастырскую руку Стылый. — Приятно было поработать вместе. — Взаимно, — улыбнулся Опрокидин и, обратясь к Степану, обнимающему Нюшку, молвил: — Береги ее, Плясун. И помни наш разговор о Шекспире. — Я помню, — кивнул Чадов и неожиданно попросил: — Благословите, батюшка... — Благослови вас Бог, друзья мои! — Священник широко перекрестил приятелей и ребенка... Оставшись на перепутье, пастырь еще долго смотрел вслед сталкерам, пока те в конце концов не скрылись из вида. Ветви ближайшего кустарника затрещали, но Опрокидин не обратил на это внимания, задумавшись о чем-то своем. Высокая фигура в кожаном плаще и широкополой шляпе, надвинутой низко на глаза, подошла и замерла рядом со стоящим у сплетения троп мужчиной. Когда рука легла на его плечо, пастырь скосил глаза и устало улыбнулся подоспевшему. — Что, Черный, тяжко? — грустно спросил легендарный обитатель Зоны. — Не то слово, Док, не то слово... Никогда бы не подумал, что эта роль окажется такой тяжелой. Еле справился. И то не уверен, что где-нибудь, да не прокололся. — Пора домой, бродяга? — Да, домой... — Черный Сталкер покатал на языке это слово. — Домой. А как там Ромеро и настоящий отец Иоанн? — Оба в порядке. Потихоньку приходят в себя. С батюшкой особенно пришлось повозиться. Над ним здорово потрудились эти высокоученые выродки. Но поправится. Через некоторое время благополучно вернется в свою церквушку. — И мы, как встарь, будем заглядывать к нему на огонек и говорить о вечном? — Ну да... точно... как встарь... Два неясных силуэта растворились среди деревьев. Нюшка мирно посапывала на руках у Степана, уткнувшись носиком в широкую грудь журналиста. Вяло плетущийся по тропе Стылый тяжело вздохнул раз, другой. — Что стряслось? — прошептал Градов, встревоженно глядя на друга. — Я так и не стал миллионером... — сокрушенно покачал головой сталкер и снова грустно вздохнул. Плясун хмыкнул. — Ой, да какие твои годы? У тебя все еще впереди! — Ты думаешь? — повеселел Стылый и уже более твердой и уверенной походкой зашагал дальше. Они возвращались домой. |
