Когда ночь опустила на город свое темное покрывало, Скир вздохнул с облегчением. Темнота была его сестрой, она всегда скрывала промысел воров и проституток своим всегда горячо приветствуемым покровом. Никто не может поймать то, чего не видно, и в темноте Скир чувствовал себя тенью, невидимкой. За весь день ни варвар, ни его спутницы не потревожили его, да и сам он не столкнулся ни с какой опасностью. Непонятное беспокойство все еще не оставляло его, но ни один реальный факт не подтвердил пока его обоснованности. Ну что ж. Скоро он оставит Опкофард и все его тревоги останутся позади. План, мысленно составленный Скиром, был очень прост: рядом с ним находилось несколько неуклюжих приземистых караван-сараев и винных лавок. У постоялых дворов стояли лошади, привязанные к длинным коновязям. Сонного вида стражник, прислонившийся к ближайшей стене, время от времени бросал на лошадей ленивые взгляды и снова погружался в дремоту. Скиру достаточно было перерезать нерадивому стражнику горло, выбрать коня покрепче и отправиться к воротам, переодевшись в платье мертвеца. Ищущие Скира вряд ли опознала бы его. Он пройдет мимо стражника, охраняющего ворота, и - прощай, Опкофард! С припасами, которые он стянул несколько минут назад, он сможет добраться почти до самого замка Нэга, прежде чем придется остановиться для отдыха, а тогда уже никто не сможет остановить его, даже если они узнают, куда он направляется. А то, что варвар знал, куда направляется Скир, было очевидно. Да еще эта дрянь зомби... нужно было отрубить ей голову, когда у него была такая возможность, и отбросить ее так далеко от тела, чтобы она не смогла ее найти!.. Она, конечно, рассказала варвару о своем столкновении со Скиром. Он снова и снова корил себя за то, что не узнал зомби с с самого начала. Ну что ж, теперь уже ничего не поделаешь. Надо примириться с прошлым и жить настоящим.

    Стражник клюнул носом. Если бы у него за спиной не было стены, он, вне всякого сомнения, свалился бы на землю. Скиру было несложно подойти поближе к обреченному человеку. Больше всего его беспокоило то, что одежда могла измазаться в крови. Поразмыслив секунду, Скир нашел выход. Ножом он выковырял увесистый булыжник из мостовой, прикинул его на вес и со всего размаха обрушил камень на висок стражника. Он почувствовал, как под ударом камня хрустнула кость, и человек упал, мгновенно потеряв сознание. Скорее всего, брошенный здесь, он умрет и сам, но Скир не хотел рисковать. Быстро содрав одежду со стражника, Скир наклонился над ним и сжал руками его горло. Через секунду сердце остановилось. Стражник был мертв. Скиру понадобилось несколько секунд, чтобы переодеться. Еще через секунду он выбрал крупного серого жеребца, вскочил в низкое седло и легко тронул поводья, пустив лошадь в медленную трусцу. Чтоб ты провалился в Геенну, Опкофард, подумал Скир, подъезжая к Южным Воротам. Когда он остановился на узком перекрестке, высматривая по сторонам возможную погоню, ему послышался странный звук, словно чьи-то крошечные ножки ступали по сухой бумаге или лапки крыс тревожили битое стекло в каком-то темном, мертвом подвале. Ну что ж. 06 этом не стоило беспокоиться.

    Он ударил лошадь каблуками сапог по бокам, и она двинулась вперед.

    Когда луна выплыла на черное чистое небо, усеянное холодными огоньками мириадов звезд, Конан тяжело заворочался на краю телеги с сеном, стоявшей неподалеку от Южных Ворот. Хотя расположиться засадой у ворот и ждать здесь Скира было его идеей, но ситуация, когда нужно ждать, а не действовать, выводила Конана из себя.