|
Вскоре у него будут Власть и Сила, вскоре он сможет наконец использовать этот зал по назначению. И тогда он будет уже не Нэгом Ужасным, а Нэгом Всемогущим. Колдун улыбнулся, проведя пальцами по холодному хрусталю. Это прикосновение доставляло ему почти физическое наслаждение, какого он не знал вот уже несколько сотен лет. Власть. Могущество. Власть была самым сильным наслаждением. И когда у него будет эта власть, он призовет Туэнн и сделает с ней то, что он был не в состоянии сделать прежде. Он сделает это.
Конан проснулся в объятиях двух женщин. Элаши спала справа от него, и ее дыхание легко щекотало его обнаженную грудь. Туэнн, тело которой не было уже таким холодным, как прежде, тихо лежала слева, и ее губы нежно прижались к его коже. Никогда прежде молодому киммерийцу не приходилось проводить подобной ночи, и память о ней вызывала довольную улыбку на его губах. Поход с двумя женщинами нравился ему теперь гораздо больше, чем раньше, это уж точно. Элаши потянулась и открыла глаза. Туэнн тоже подняла веки, хотя она и не спала. Обе женщины, подняв головы, улыбнулись друг другу, обменявшись взглядом через широкую грудь Конана, а потом улыбнулись и ему. - Хорошо спалось, Конан? - спросила Элаши. - Великолепно, лучше и быть не может. Туэнн сказала: - Мне ни разу еще не было так тепло за все эти сто лет. Спасибо вам обоим за это. - Не стоит благодарности, - ответил Конан. - Если тебе сейчас холодно... Элаши ткнула его кулачком в плечо: - Кот мартовский! Конан ухмыльнулся. Может, и не кот, но нельзя отрицать, что он получил то, что хотел. Киммериец был весьма горд собой. Через несколько минут Конан развел костер, и они приготовили на скорую руку завтрак. Как обычно, свежего мяса они не взяли - сушеное было много легче, к тому же свежее быстро испортилось бы в дороге. Так что они вскипятили чайник с водой, заправленной душистыми травами, и закусили сыром с хлебом. Горячий чай прогнал утренний холод и взбодрил путешественников. После того как палатка была свернута и лошади навьючены, все трое двинулись в путь. Пройдя метров двести, они остановились на секунду в том месте, где прошлой ночью заметили пауков. Только с десяток дохлых тварей валялись на земле. Многие из них были уже почти доедены птицами. - Они ушли вперед раньше нас, - заметил Конан. - За исключением тех, разумеется, кого убил холод. Элаши сказала: - О-ох, как подумаю об этих черных созданиях, ползущих по дороге, меня в дрожь кидает! - Подумай, что бы ты почувствовала, если б узнала, что они преследуют тебя, а не Скира, - сказала Туэнн. - Весьма неприятная мысль, - сообщил Конан. Да уж, он не пожелал бы такой судьбы никому, даже Скиру. В его собственные планы входило встретиться с этим вором и убийцей в честном поединке - это была бы честная и почетная смерть. Возможно, такая участь была даже лучше того, что заслуживал Скир, если учесть только те преступления, о которых знал Конан... И все же колдовство было такой вещью, которую лучше всего не трогать, и Конан не стал бы насылать на Скира такое проклятие, какое наложил на него Бог-Паук. Глава 14 Десять дней пролетели для Скира очень быстро. Он мало спал, останавливаясь только тогда, когда густая тьма вынуждала его расседлать усталую лошадь. Поднимался Скир с первыми лучами солнца, закусывал из своих скудных запасов и продолжал путь. Он часто оглядывался назад, но пока не видел ничего подозрительного. Тяжесть украденного Талисмана, казалось, росла с каждым днем, но упорное, тяжелое путешествие приближало Скира к замку Нэга с каждым ударом конских копыт. |
