— К нему ходил мой доверенный человек. Гролин знал, что Фергис говорит от моего имени.

Этот самый Гролин должно быть не имел склонность прислушиваться к другим и не шел наперекор собственным амбициям, но Конан стремился удержать перемирие. До того как он или Kларнидес подобрали слова для ответа, с вершины раздался крик: — Госпожа Лисинкa! Воины Гролина струсили и бежали! Возвращайтесь теперь к нам! Лисинкa сложила ладони рупором: — Фергис, не будь дураком! Мне ничто не угрожает.

— Если Вы в безопасности, то я — стигиец! Возвращайтесь, не то спустимся мы, и бой возобновится.

— Нет, будьте вы прокляты! — разозлилась Лисинкa. — Любой, кто сделает хоть один шаг вниз будет изгнан, и станет моим кровным врагом! — Можешь рассчитывать на мою помощь, — сказал Конан тихо, чтобы слышала только Лисинкa. — Как друг хочу сказать, что вас попросту предали. У тебя и твоих людей есть выбор: или умереть с честью, или жить с нею.

— И всего-то? — Ты ничего не должна Гролину. Помогите нам загнать его в преисподнюю, и всех вас ждет либо прощение, либо свободный путь назад в лес. Жизнью готов поклясться тебе в этом.

Одна пара глаз холодного синего цвета искала правду в другой и нашла. Лисинкa положила руку на плече Конана, и варвар понял, что она действует не по принуждению. И ему самому не пришлось сильно нагибаться, чтобы найти ее губы.

— Я сдаюсь Смотрителям Taнзы, но не аквилонской короне, — сказала Лисинкa. — От лица моих людей большего обещать я не могу.

— Мы не в праве требовать большего, — согласился северянин. — Ну так как, капитан Kларнидес? Нас ведь это устраивает? Фактически командование еще не перешло к киммерийцу, и они должны были закончить комедию.

Kларнидес закивал настолько энергично, что напомнил Конану марионетку на нитях, и ему даже показалось, что голова капитана вот-вот оторвется. Случись такое сейчас, было бы крайне досадно, поскольку человек доказал, что порой его мозги бывают полезны.

— Моей властью капитана Смотрителей Taнзы, — торжественно объявил Kларнидес, — я принимаю капитуляцию отряда Лисинки Meртус. Это при условии, что они доказывают свое честное намерение, помогая в преследовании и аресте некого Гролина, называющего себя хозяином Танзы, — молодой человек глубоко выдохнул и вздохнул, чем вызвал усмешку на лицах Конана и Лисинки.

Глава 7

Барон Гролин приказал воинам начать атаку, соблюдая дисциплину, а не подобно ораве завывающих дикарей. В конце концов, он обучался цивилизованному ведению войны и планировал задержать продвижение Конана так, чтобы Смотрители могли стать мишенью для лучников Лисинки. Тем не менее, разбойники бросились на врага сломя голову.

Большинство из них пало от меча киммерийца или клинков его соратников, хотя все могло сложиться иначе. За меньшее время, чем потребовалось бы на закуску пирогом с олениной, Гролин потерял половину своего отряда.

«Лисинка находилась в лучшем положении. Но, как она поступила вместо того, чтобы продолжить борьбу? Заключила перемирие без его согласия!».

В голове Гролина затеплилась новая надежда, когда Димаскор предпринял отчаянную попытку завалить гиганта-северянина. Однако скоро она умерла вместе с Димаскором. Барон, наблюдавший сверху за полем боя, понял, что остался единственный выход. А именно — бегство! И успеть сбежать надо до того, как Лисинка и ее новые друзья начнут сообща действовать против него.

С десятком оставшихся воинов Гролин поспешно отступил. К полудню им удалось оставить далеко позади возможных преследователей. Они следовали окольным маршрутом, не сомневаясь, что враги уже на пути к цитадели. Вдали от проторенных троп, где противник мог бы устроить засаду, дорога домой для разбойников становилась гораздо длиннее и все равно не безопасной.