— Можешь ли ты последовать за нами потом или по крайней мере обеспечить себе безопасность?

— Когда я похороню отца и запру злую магию здесь, в пещере, я подумаю об этом.

— Упрямая женщина! — Он хотел подобрать какие-нибудь более резкие слова, но понял, что это бесполезно. Скиру не переубедишь.

— По-моему, ты так не думаешь.

Киммериец расхохотался:

— Хм. Будь Бэлит чем-то вроде ручного котенка, вряд ли я бы так по ней убивался. — Он звучно и смачно поцеловал Скиру. — Помни, что здесь, в этой глуши, тебе грозит остаться старой девой, Скира. Так что выбирайся отсюда, как только сможешь.

— Как только смогу — клянусь.

Скира сделала все как нельзя лучше. Золотой ветер закружился вокруг Конана и бамула, пещера исчезла, и, прежде чем кто-либо вспомнил, как кричали в страхе пикты, под ноги ударила твердая почва берега реки Афуи. Гром прокатился и затих. Головокружение медленно проходило. Бойцы Конана осматривались и видели, что все стало как прежде. Никто не потерялся в пути.

Никто — кроме Кубванде. Они обыскали берег вверх и вниз по течению, пока из деревни не прибежали люди и тут же помчались назад, только пятки засверкали, — они подумали, что встретили призраков. Люди Конана догнали беглецов и тут же самым убедительным образом доказали, что они не призраки. После чего и деревенских заставили искать Кубванде.

Кубванде разыскивали до заката солнца. Затем гостей увели в деревню, где все воины до отказа набили животы кашей, жареным мясом и пивом. Платы с чернокожих бойцов никто не попросил. Да, впрочем, им и все равно нечего было дать. Воины поклялись молчать о сокровищах до тех пор, пока отряд не вернется домой. только после обильной трапезы Бовену подошел к Конану и признался:

— Я думаю, что Кубванде решил обставить нас всех и заявиться домой раньше остальных. По крайней мере, я слышал, что он собирался в момент переноса нарисовать у себя в голове образ Дома Советов.

— Болван! — выругался Конан. — Я же говорил, а мне говорила Скира…

— Да, но Кубванде всегда думал, что он умнее остальных. Он хотел войти в воронку Ворот Зла первым, а я шел бы за ним вторым. Но в последний момент я решил иначе. Я вошел первым, а он последним. Так что куда бы он ни попал, он попадет туда один.

Бовену отхлебнул еще пива и отошел. Мгновение спустя Вуона легко поднялась и последовала за ним. Говинду проводил ее взглядом:

— Я не хочу ее в жены.

— Тебя никто и не заставляет, — сказал Конан. — Возможно, тебе нужна не жена. Скорее, тебе нужно пиво.

Говинду отпил и поднял на Конана взгляд. Странно было видеть у юноши умудренные опытом глаза старика:

— Как ты думаешь, мы когда-нибудь увидим Кубванде?

— Нет. Как и Скиру. Она — чтоб ей пусто было! — одна из тех немногих колдуний, которые достаточно честны, чтобы платить за свои собственные ошибки. А то, что было, было ее ошибкой. Хотя, возможно, все дело в ее отце. Он и заплатил сполна. Сейчас главное, чтобы она не взяла на себя ответственность за его смерть.

Конану редко приходилось видеть в чьих-либо глазах такое приятие смерти, какое он прочел, в последний раз заглянув в глаза Скиры.

— Честность в женщине подобна сильной воле, — заметил Говинду. Торжественно, будто храмовая статуя, он смотрел, как дым уходит, завиваясь в отверстие в потолке хижины. — Честность как и похоть, толкает женщин на причуды.

— Причуды, желания… Единственное мое желание сейчас — это пиво! И побольше!

— Я распоряжусь, чтобы принесли еще, — торжественно сказал Говинду.