В мозгу Конана пронеслась страшная мысль: чудовищному пауку вовсе не обязательно было разрывать добычу на куски, чтобы умертвить ее, или жрать ее живьем. Стоит продержать человека в объятиях щупалец еще считанные мгновения — и все будет кончено. Конан уже чувствовал, как горят его легкие, как сводит судорогой горло, как быстро уходят силы и появляются первые круги перед глазами. Лишь несгибаемая воля и подсознательная готовность бороться за свою жизнь, пока не остановится сердце, заставляли киммерийца продолжать попытки вырваться.

Отчаянными усилиями человеку удалось вытащить паука из его логова и даже протащить чудовище за собой на пару ярдов вперед. Здесь Конан почувствовал, что потолок над его головой уходит вверх. Нашарив грань свода коридора, он по самую рукоятку сунул кинжал между двумя камнями источенной водой кладки, из последних сил уперся в стену и, действуя рукояткой как коротким рычагом, попытался вывернуться из губительных объятий…

Ничто, казалось, не было способно заставить чудовище ослабить хватку. Но в этот момент произошло то, чего Конан никак не ожидал и к чему не был готов. Под воздействием мощных усилий, почти судорог тела киммерийца один из камней свода, там, где был вставлен кинжал, вывалился из кладки и, рухнув вниз, на чудовище, потащил паука, а вслед за ним — и человека на дно. Следом за первым со свода обрушился целый град бесшумно и медленно падающих на пол коридора каменных блоков свода. Последнее, что успел заметить Конан, — это опускающийся прямо на него прямоугольник пористого камня и мечущиеся во взбаламученной воде обрывки водорослей. Затем, вместе с вереницей серебристых пузырьков воздуха, силы и сама жизнь покинули его тело.

Глава IX

ЦАРСТВО ИЛЛЮЗИЙ

Преисподняя оказалась мрачным, холодным местом. Конан не раз пытался представить ее себе. Он знал легенды бараханских пиратов о бескрайнем океане смерти, слышал, как умирающие шемиты бредили об озерах неугасимого пламени. Баллады асиров повествовали о ледяной пустыне под черным небом — истинном и вечном доме северного воина и барда. Но конкретно этот посмертный мир — быть может, предназначенный Кромом для самых заблудших душ — оказался беспросветной тьмой на границе жесткого камня, впивающегося в спину, и ледяной воды, омывающей нижнюю половину тела. К тому же в доставшемся Конану аду нещадно воняло сыростью, плесенью и разлагающейся падалью. Прикинув, что к чему, Конан почувствовал некоторое разочарование. Считая себя верным и достойным почитателем Крома, он рассчитывал на более пристойное времяпрепровождение после смерти. Впрочем, поживем — увидим», — подумал он по привычке и усмехнулся. Следующий шаг познания загробного мира заключался в определении своего местонахождения. Судя по всему, киммериец лежал навзничь на каменной лестнице, до пояса погруженный в воду. Набравшись мужества, он попытался пошевелиться, чтобы проверить, подчиняется ли ему его тело. Судя по пронзившей все мышцы и кости ломающей и режущей боли, дюжина демонов уже изрядно потопталась на нем, наказывая за какие-то прижизненные грехи. И все же, сам не веря своим ощущениям, Конан сумел переползти на несколько ступенек, с тем чтобы вытащить из воды окоченевшие от холода ноги. Пришлось ли ему для этого двигаться вверх или куда-нибудь в другом направлении — за это он поручиться не мог. «Кто его знает, как здесь определяются верх и низ», — подумал киммериец.

Передохнув, он набрался сил и решимости, чтобы встать на ноги, опираясь на стену.