— Да, в вас, бесспорно, есть скрытые ресурсы, — изумленно сказал он. — Никак не думал, что такое вам свойственно.

Холлидей вымыл в воде руки, потом шагнул через полосу глины, которая теперь окружала водоем. Всего в нескольких футах у него за спиной резвилась в воде морская собака.

— Хочу, чтобы она жила, — сухо сказал Холлидей. — Вы только вдумайтесь, Грейнджер, и вам это станет ясно: когда двести миллионов лет назад из морей выползли на сушу первые земноводные, рыбы остались в море точно так же, как теперь остаемся на Земле мы с вами. В каком-то смысле рыбы — это вы и я, но только как бы отраженные в зеркале моря.

Он тяжело опустился на подножку джипа. Одежда его промокла и была вся в потеках соли, и он тяжело дышал: воздух был влажным. На западе стал виден вздымающийся с морского дна длинный силуэт Флориды — его верх уже освещали несущие губительное тепло солнечные лучи.

— Ничего, если оставим ее здесь до вечера?

Грейнджер взобрался на сиденье водителя.

— Все будет в порядке. Поедемте, вам нужно отдохнуть.

Он показал на нависающий над водоемом край космической платформы:

— Загородит на несколько часов, так что здесь будет не слишком жарко.

Они въехали в поселок, и Грейнджер теперь то и дело замедлял ход, чтобы помахать рукой старикам, покидающим свои крылечки, плотно закрывающим ставни на окнах металлических домиков.

— А Буллен? — озабоченно спросил он Холлидея. — Ведь он наверняка вас ждет.

— Улететь с Земли? После этой ночи? Исключено.

Грейнджер уже останавливал машину у «Нептуна». Он покачал головой.

— Не слишком ли большое значение придаете вы одной морской собаке? Когда-то их были миллионы, океаны буквально кишели ими.

— Вы упускаете главное, — сказал Холлидей, усаживаясь поудобнее на сиденье и пытаясь стереть с лица соль. — Эта рыба означает, что на Земле еще что-то можно сделать. Земля, как выясняется, еще не истощилась окончательно — не умерла. Мы можем вы растить новые формы жизни, создать совершенно новую биосферу.

Грейнджер вошел в бар за ящиком пива, а Холлидей, оставшись за рулем, сидел, устремив взгляд на нечто такое, что было доступно только его внутреннему зрению. Грейнджер вышел из бара не один — с ним был Буллен.

Чиновник из управления эмиграции поставил ногу на подножку джипа и заглянул в машину.

— Ну, так как, Холлидей? Мне бы не хотелось больше здесь задерживаться. Если это вас не интересует, я отправлюсь дальше. На новых планетах расцветает жизнь, и это только начало — первый шаг к звездам. Том Джуранда и парни Мерриуэзеров улетают на следующей неделе. Хотите составить им компанию?

— Простите, не хочу, — коротко ответил Холлидей, втащил ящик пива в машину, дал газ, и в ревущем облаке пыли джип понесся по пустой улице.

Через полчаса, освеженный душем, уже не изнывая так от жары, он вышел на крышу отеля в Айдл-Энде и проводил глазами вертолет, который, прострекотав у него над головой, унесся за поросшие ламинариями равнины по направлению к потерпевшей крушение платформе.

— Так поедемте же скорей! В чем дело?

— Возьмите себя в руки, — сказал Грейнджер. — Вы уже теряете над собой контроль. Так можно перегнуть палку — вы убьете несчастную тварь своей добротой. Что у вас там?

Он показал на консервную банку, которую Холлидей поставил в ящик под приборной доской.

— Хлебные крошки.

Грейнджер вздохнул, потом мягко закрыл дверцу джипа.

— Ну и тип вы, скажу я вам! Серьезно. Если бы вы так заботились обо мне! Мне тоже не хватает воздуха.