— Почему так мрачно? Все обошлось.

— Сейчас — да.

— Но почему вы полагаете, что эти хулиганы…

— Это не хулиганы. Насколько я заметил, они были совершенно трезвыми. Более того, они по-немецки спросили у меня денег.

— Полагаете, они вас ждали?

— Выходит так, — сказал Эйдорф. — Помогите мне…

Мещеряков вновь подставил плечо, и они стали подниматься по лестнице.

— Помните записку, Валерий?

— Думаете, это они?

— Что ж тут думать, все очевидно.

У запасливого немца в квартире нашелся йод, Валерка смазал ссадину. Эйдорф смыл кровь и пере оделся в чистый костюм.

— Как вы себя чувствуете, Генрих?

— Значительно лучше, — сказал профессор и попробовал улыбнуться. — Шутка с рисованным «буржуем» оказалась серьезнее, чем мы думали?

— Получается так, — ответил Валера. — Я сейчас зайду к дежурным, попрошу, чтобы они присмотрели за вашим домом, а завтра поговорю с друзьями-чекистами.

— Большое вам спасибо, Валерий. Я так испугался, что до сих пор не поблагодарил вас за спасение. Не будь вас рядом, не знаю, чем бы все это закончилось.

— Я думаю, что шантажисты хотели вас только напугать.

— Знаете, им это удалось, Валерий.

— Я спрошу насчет телефона.

— Еще раз большое спасибо за помощь.

— Заприте за мной дверь, Генрих.

— Можете не сомневаться, — крепко пожимая на прощанье руку спасителя, сказал Эйдорф. — Я близок к тому, чтобы построить за ней настоящую баррикаду. До свидания.

10

Герр Эйдорф поправил сползающую повязку (это ужасно неудобно — самому себе бинтовать голову) и, деликатно постучав, открыл дверь кабинета.

— Стой! Руки!

От неожиданности профессор выполнил команды.

— Да это я не вам, товарищ, — сказала Ксанка и снова обратилась к оборванному мальчишке, который стоял с самым виноватым видом.

— Славка, покажи руки!

Мальчишка протянул девушке карандаш.

— Сядь!.. Что вы хотели?

— Я есть профессор…

— Я больше не буду, тетенька!.. — заревел вдруг Славка в полный голос.

— Подождите, товарищ, садитесь, — пригласила Ксанка, вставая из-за стола. Она выглянула в коридор. — Остапенко, забери мальчишку, я потом с ним договорю.

Эйдорф сел на стул и, пользуясь паузой, осмотрел помещение, даже постучал костяшками по перегородке.

— Слушаю вас, — чекистка вернулась на место. — Вы преподаете в детдоме?

— Нет, нет, найн! Я есть профессор из Германия Генрих Эйдорф. Я приехал учить студентоф ф институте.

— А-а, Валера рассказывал, — вспомнила Оксана. — Хотите помочь беспризорным детям?

— Причем здесь: помочь детям? Это Чека?

— Понимаю, — Ксанка выразительно поглядела на марлевую повязку через голову немца. — Это точно были дети?

— Это был бандиты!

— Не горячитесь, товарищ Эйдорф. Дети здесь при том, что я отвечаю в губчека за борьбу с беспризорностью. А вам, профессор, нужно к Якову Цыганкову, он как раз такими делами занимается.

— Где он есть?

— Направо, через дверь, — указала девушка.

— Нихт, не понимайт. Как это: «через дверь»?

— Ну, пойдемте, — снова поднялась с места Ксанка, — я вас провожу.