— Трик, — сказал я неожиданно для себя самого. — Думаю, её нужно назвать Трик.

— В честь Чарльза Трика Карелли, конечно же, — сказал Кликс, желая продемонстрировать, что угадал мой мотив. Ч. Т. Карелли, археолог начала двадцатого века, был основателем Королевского музея Онтарио, в котором я работал. Одной из моих редких вылазок в область научно-популярного писательства была его биография, написанная для «Ротонды», музейного журнала. Кликс не стал возражать против моего выбора имени, и я был благодарен за это маленькое чудо.

Мы некоторое время смотрели на две луны. Было похоже, что Трик нагоняет Луну, из чего следовало, что его орбита гораздо ниже. Поскольку вращение Луны синхронно, то есть она всё время обращена к Земле одной и той же стороной, это означало, что вращение Трика также синхронно. Будучи ближе к Земле, он должен испытывать значительное приливное воздействие.

Ага!

— Вот тебе и теория периодического вымирания, — сказал я с ликованием в голосе.

Группа Альвареса опубликовала свою астероидную теорию в «Сайенс» в 1980-м. Примерно в это же время начала хождения интересная теория относительно эоцен-олигоценового вымирания, которое имело место через 30 миллионов лет после исчезновения динозавров. Согласно ей, это позднейшее вымирание было связано с общим похолоданием, вызванным распадом существовавший в древности второй луны, обломки которой на время образовали вокруг Земли кольцо, задерживавшее достаточно солнечного света, чтобы остудить Землю примерно на миллион лет. Теория Альвареса, более привлекательная, поскольку имела дело с динозаврами, и более раскрученная после того, как Саган увязал её с «ядерной зимой», затмила собой дискуссию об окольцованной Земле.

Другие, в их числе Кликс, пытались продвинуть теорию Альвареса ещё на шаг вперёд, утверждая, что происходящие через регулярные интервалы времени удары болидов, возможно, вызванные тёмной звездой, периодически вносящей возмущения в пояс астероидов или облако Оорта, ответственны за регулярно случающиеся вымирания, включая как K-T, так и E-O. Мне эта идея не приглянулась, потому как для получения периода в 26 миллионов лет в последовательность пришлось бы добавить ордовикское вымирание, которое с очевидностью было вызвано тем, что тектоническим дрейфом Гондвану унесло к Южному полюсу, и там с ней случилось оледенение.

Кликс, разумеется, знал мою позицию по всем этим вопросам, так что я просто указал на вторую луну.

— Трик даёт нам объяснение для эоцен-олигоценового вымирания, — сказал я, — и только для него. В разрушении луны нет ничего периодического.

К его чести, Кликс с этим спорить не стал. Но сказал:

— Почему ты его связываешь E-O? Почему не с тем, которое вот-вот произойдёт?

— Тектиты, — ответил я, имея в виду стеклянистые породы, найденные в разных местах Земли и напоминающие лунный грунт. — Возраст тектитовых полей на юго-востоке США совпадает с границей эоцена и олигоцена. Держу пари, они связаны с падением обломков Трика.

Кликс молчал минуту или две, хотя я слышал в темноте, как он поскрипывает зубами — он всегда так делает, когда думает, можно сказать, пережёвывает проблему. Наконец, он заговорил:

— У нас есть снотворные пилюли.

— Э… — думаю, смена темы означала мою победу в этом раунде, но я не сообразил, к чему он клонит.

— В смысле, мы могли бы принять что-нибудь, чтобы заснуть. Если мы будем вот так сидеть всю ночь, то утром от нас не будет толку.

Я никогда не принимал снотворных пилюль. Я знаю, что у меня аддиктивный тип личности — ещё одно из откровений доктора Шрёдера. Это означало, что баловаться с наркотиками мне категорически нельзя.