— Эй! — окликнул он. — Эй, ты жив?

Егор поднялся на ноги, подошел к незнакомцу, нагнулся и перевернул его на спину. Длинные седые волосы старика, выбившись из «конского хвоста», разметались по асфальту. В груди у него зияла рана, и из нее толчками вытекала кровь.

— Черт! — выругался Егор и быстро присел рядом со стариком. — Держись, отец, — тихо проговорил он, доставая из кармана платок.

Егор быстро смял платок и заткнул им дыру в груди старика. Сверху прижал платок основанием ладони. Другой рукой достал мобильник и быстро набрал номер.

— Алло, «скорая»? Тут человек с огнестрельным ранением в грудь!.. Да, записывайте!..

Егор продиктовал координаты и убрал телефон. Старик что-то пробормотал. Егор наклонил ухо к его губам и услышал:

— Я рядом… Я всегда… рядом…

— Да-да, отец, ты рядом, — кивнул Кремнёв. — Держись, «скорая» уже едет.

На асфальте, рядом со стариком, что-то поблескивало. Егор присмотрелся и увидел, что это две золотые сережки. Егор сгреб их с асфальта. Секунду или две Кремнёв растерянно смотрел на серьги, потом лицо его дрогнуло, и он решительно сунул серьги в карман.

Старик застонал.

— Эй, приятель, держись! — Свободной рукой Егор откинул с лица старика длинную седую прядь. — Все будет хорошо, отец, все будет хорошо.

Из горла старика вырвался хриплый, протяжный вздох, похожий на вздох облегчения. Потом взгляд его остановился, а на губах застыла странная улыбка, которую при иных обстоятельствах вполне можно было бы назвать счастливой.