Не менее разнообразны и повадки птиц. Одни очень общественные, другие анти. Фламинго и африканские красноклювые ткачики собираются в миллионные стаи, длиннохвостые попугаи строят из веточек целые птичьи города. Нырки расхаживают по одиночке по дну горных рек, странствующие альбатросы скользят по воздуху на крыльях размахом в три метра, и на пять сотен километров от них нет больше ни единого альбатроса. Новозеландские веерохвостки дружелюбны и, встретив на тропинке человека, охотно следуют за ним. Если чересчур долго смотреть на каракару, она спикирует и попытается разбить вам голову. Калифорнийские земляные кукушки сообща охотятся на гремучих змей: одна птица отвлекает, вторая атакует змею. Пчелоеды едят пчел. Рыжегорлые дроздовые листовники копошатся в листве. Гуахаро, уникальный вид ночных птиц, обитающих в тропиках Южной Америки, на лету хватают авокадо с деревьев; коршуны-слизнееды проделывают то же самое, но со слизнями. Толстоклювые кайры ныряют в воду на глубину до двухсот метров, сапсаны пикируют с высоты со скоростью триста сорок километров в час. Ротакоа всю жизнь проводит у пруда площадью в четверть гектара, голубой лесной певун мигрирует в Перу и снова возвращается на то же дерево в Нью-Джерси, где гнездился годом ранее.

Птицы не милые и не пушистые, их не хочется потискать, однако же во многих отношениях они больше похожи на нас, чем другие животные. Они искусно строят дома и растят в них детей. Устраивают себе долгие зимние каникулы в теплых краях. Какаду отличаются незаурядным интеллектом: решают головоломки, с которыми не справились бы шимпанзе. Вороны любят играть. (Посмотрите ролик на YouTube, в котором ворона съезжает на пластмассовой крышечке с заснеженной крыши, после чего с крышечкой в клюве возвращается на гребень и снова катится вниз.) Птицы, как мы, наполняют мир песнями. В европейских предместьях заливаются соловьи, в центре Кито – дрозды, в Чэнду – очковые кустарницы. У синиц-гаичек настоящий сложный язык, на котором они общаются не только друг с другом, но со всеми птицами в округе – например, оповещают о приближении хищников. Некоторые лирохвосты в Восточной Австралии насвистывают мелодии, которые их предки без малого сто лет назад могли перенять у игравших на флейте поселенцев. И если долго фотографировать лирохвоста, возможно, он включит в свой репертуар и звуки вашего фотоаппарата.

Но есть у птиц и умение, которым мы не обладаем, – разве что в мечтах: они могут летать. Орлы с легкостью ловят восходящие потоки, колибри зависают в воздухе, перепелки взлетают так стремительно, что заходится сердце. Траектории птичьих полетов связывают планету сотней миллиардов нитей: от дерева к дереву, от континента к континенту. Птицам мир никогда не казался огромным. Вырастив потомство, стриж около года проводит в воздухе – сперва летит в Центральную и Западную Африку, потом обратно в Европу, ест, спит, линяет на лету, не приземляясь. Молодые альбатросы целых десять лет проводят над открытым океаном, прежде чем вернуться на сушу высиживать птенцов. Ученые зафиксировали случай, когда малый веретенник за девять дней без остановок преодолел 11 690 километров от Аляски до Новой Зеландии; пересекая Мексиканский залив, краснозобый колибри теряет до трети своего и без того невеликого веса. Исландский песочник, вид небольших береговых птиц, ежегодно летает с Огненной Земли в канадскую Арктику и обратно; один песочник-долгожитель, названный «В95» (по кольцу на лапке), пролетел больше километров, чем расстояние между Землей и Луной.

Впрочем, есть одно важное свойство, которым обладают люди в отличие от птиц: способность влиять на окружающую среду. Птицы не выступают в защиту болот, не регулируют рыболовный промысел, не устанавливают в гнездах кондиционеры. У них есть лишь инстинкты да физические возможности, дарованные эволюцией.