– Матушка Мастифф, чего ты боишься? Того, что я могу узнать?

– Я не становилась тебе поперек дороги, мальчик, во время этого безумного поиска. Ты это знаешь. Хотя предпочла бы, чтобы ты тратил время на поиски молодой леди, богатой и с хорошей фигурой, и осел бы здесь. – Она наклонилась вперед в кресле. – Просто мне не нравится, что ты так втянулся в эту дикую охоту. Ты ведь сам говорил, что несколько раз едва не погиб. – Флинкс подумал, что она сказала бы, если бы он рассказал ей о своей – и Пипа – встрече с двумя квармами, которых они убили сегодня утром.

– Прости, матушка Мастифф. Похоже, поиск управляет мной, а не наоборот. Я должен узнать. О своей матери я узнал. Допустим… допустим, мой отец еще жив.

– Ну, и что! – гневно воскликнула она. – Что бы это значило? Это изменило бы тебя, мальчик? Отразилось бы на твоей жизни?

Флинкс начал говорить одно, спохватился и решил сказать другое.

– Вот что я тебе скажу, матушка. Если он хороший человек, богатый, я привезу его сюда и, может быть, тогда окончательно осяду.

Она взглянула на него и разразилась громким кашляющим смехом, который, казалось, не стихал, пока совсем не стемнело.

– Ну, хорошо, мальчик, иди, – наконец согласилась она, фыркая и прочищая нос. – Но убедись, что эта горгулья с тобой. – И она указала в дальний угол комнаты, где кричал и рифмовал сам с собой Абаламахаламатандра. – Я не позволю этому чудовищу жить в своем доме и тем более не допущу его в магазин. Он мне всех покупателей распугает.

– Кто, Аб? – отчаянно заспорил Флинкс. Он надеялся переложить бесполезную нагрузку на матушку Мастифф. – А что мне еще с ним делать? Я не могу таскать его за собой повсюду.

– Почему? – возразила она. – Он с удовольствием ходит за тобой.

– Я думал, может, ты немного позаботишься о нем, – просил Флинкс. – К тому же Аб не пугает людей, он их смешит.

– Может, тебя он смешит, – фыркнула она, – может, других тоже. – Матушка Мастифф ударила пальцем по своей костлявой груди. – Но меня он не смешит. Я хочу, чтобы его не было в моем доме и в моем магазине, мальчик. – Она немного подумала и более веселым тоном продолжила: – Я знаю, что тебе с ним делать. Ты ведь идешь на рынок рабов завтра. Продай его. Да, – закончила она, довольная собой, – может, даже получишь прибыль от этого неудобства.

– Не могу, – шепотом ответил он.

– Почему?

Он быстро соображал.

– Я был сам когда‑то продан, матушка, и не могу продавать другое существо. Пусть ходит за мной, пока я не найду для него хороший дом.

Флинкс посмотрел на своего нового подопечного, а матушка Мастифф в отвращении фыркнула. Он не может сказать ей, что держит Аба, потому что ему по‑прежнему интересно, зачем квармам понадобилось убивать его.

Аб закричал и загадочно посмотрел на него двумя пустыми голубыми глазами.

Следующий день снова был влажным и дождливым. Но Флинкс вздрогнул не из‑за этого. Небольшая прогулка привела его на рынок рабов, и он обнаружил, что, несмотря на всю решимость, здесь его охватывает дрожь. Пип беспокойно зашевелился у него на плече, на него подействовало состояние хозяина. Единственный член маленькой группы, на которого ничего не действовало, неутомимо продолжал бормотать за Флинксом:

– Нейтрон, нейтрон, кто ты такой, почему есть орган камельбар?

– Заткнись, – сказал Флинкс, понимая, что его слова не дадут результата.

С застывшим лицом он прошел по рынку. Как в рассказах старых космонавтов и продавцов, присутствовали прекрасные женщины и танцующие девушки, но танцевали они неохотно и без всякого энтузиазма, совсем не так, как в этих рассказах.