Терезе все же доставляло глубокую радость чувствовать близость этого тела. Хотя она и относила Мари к числу своих врагов (но скорее как орудие в их руках, а не как их соучастницу), это не помешало ей тоже забыться сном. Разбудил ее шум голосов. Было совсем светло. Мари возле нее уже не было. Она шепчется с Анной в гостиной. О! Той легко удалось взять ее в свои руки! Тереза прислушалась.

— Никак нельзя уговорить ее позвать доктора, — говорила Анна. — Она думает, что он из полиции и ему поручено засадить ее в тюрьму. Она грозит выброситься из окна, если он войдет в комнату. Поскольку она доверяет вам, не оставляйте ее, мадемуазель, отложите эту прогулку…

— Не стану я откладывать ее ни за что на свете. Может быть, это будет не надолго… Я вернусь еще до двенадцати. Нет! Бесполезно настаивать….

«Не одна же ее мать существует на свете! К кому идет она на свидание? Кто ждет ее?» — спрашивает себя подслушивающая Тереза. «Кто-то, кого она явно боится, кто может ей приказывать… Но она не умеет притворяться. Как только она вернется, я сразу увижу, что она замышляет». Она услышала стук двери и быстро удалявшиеся по лестнице шаги Мари. Когда вошла Анна, Тереза притворилась спящей.

Мари так спешила, что, несмотря на холод и туман, была вся в испарине, когда дошла до бульвара Монпарнас. Зайдя под какие-то ворота, она на скорую руку привела в порядок свое лицо. В конторе отеля еще никого не было. Коридорный мыл вестибюль. Он помешал Мари осуществить ее план — прямо подняться в комнату Жоржа и застать его еще в постели.

— Эй! Вы там! Дамочка!

Мари, уже поднимавшаяся по лестнице, крикнула ему, что ее ждут.

— Кто это вас ждет? Месье Фило, говорите? Здорово вы ему нужны, месье Фило!

Мари, перегнувшейся через перила, были видны его поднятые к ней смеющиеся глаза с воспаленными веками.

— Да… вчера около полудня он расплатился по счету за комнату и уехал, не оставив адреса. Письма на его имя он велел посылать господину Монду.

Коридорный не был бы так щедр на справки, если бы его не забавляло выражение лица Мари. Но, чтобы посмотреть, какую физиономию скорчит эта «цыпочка», стоило постараться.

— Да, за ним приезжала на автомобиле и увезла его в свою родную деревушку в окрестностях Парижа одна дама, мадам Гарсен… Ее частенько можно было здесь видеть. Эта не боялась обождать… Вы ее знаете? Красивая, молоденькая дамочка, а уж до чего щедрая!

Мари было знакомо имя мадам Гарсен. Она знала, что эта женщина занимает какое-то место в жизни Жоржа, и по этому поводу даже шутила с ним: «В Париже я разрешаю вам мадам Гарсен!» Подразумевалось, что Жорж ее не любит. И, однако, вот что получилось! После того как он написал Мари письмо о разрыве, он поехал к этой женщине. Слуге уже не казался таким забавным вид этой хорошенькой девушки, которая как-то вся съежилась; лицо ее сразу осунулось, она цеплялась за перила, чего доброго, еще выйдет какая-нибудь история. Поднявшись на несколько ступенек, он взял ее за руку и не встретил сопротивления. Она смотрела прямо перед собой. Если бы не столько дел, в самый раз было бы воспользоваться случаем. Да ведь, собственно говоря, много времени и не нужно…

И он приблизил к ней лицо. Не понимая, чего он от нее хочет, Мари тихонько отстранила его, вышла на улицу и подозвала такси.

— Как хорошо, что вы так быстро управились! — сказала Анна, открывая ей дверь.

В передней было слишком темно, чтобы она могла заметить, как изменилось лицо молодой девушки. Бросив берет и пальто на низенькое кресло, Мари прошла к матери, которая притворилась спящей.