– Я… искал. – Руслану пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос его не задрожал и не сорвался. – Но тебя нигде не было.

– Почему ты ничего никому не рассказал?

– Я не смог. Если бы все узнали, что ты была со мной в машине…

Внезапно девушка положила ему палец на губы.

– Не надо, – сказала она. – Не говори ничего.

Палец был холодный, просто ледяной. Она улыбнулась.

– Я все понимаю. Я могла скомпрометировать тебя. Ты не хотел потерять семью. И не только семью. Ты вынужден был так поступить, правда?

Руслан нашел в себе силы, чтобы выдохнуть:

– Да.

– Ты был вынужден сделать то, что сделал.

– Да, – снова отозвался он.

Она помолчала, а потом произнесла очень тихим и очень грустным голосом:

– Знаешь, а ведь я все еще люблю тебя.

– Я… тебя тоже, – хрипло пробормотал Руслан. – Я… Я развелся с женой. Я не смог с ней больше жить.

Эля отпрянула и произнесла с невыразимой грустью и тоской в голосе:

– Слишком поздно, Руслан. Слишком поздно. Почему ты не сделал этого раньше? Мы могли быть счастливы.

И тут Руслан выдохнул, сам от себя не ожидая:

– Я скучаю по тебе!

Он не видел лица Эли, но понял, что она улыбнулась. Однако от улыбки ее повеяло холодом.

– Не скучай, – проговорила она изменившимся, хрипловатым голосом. – Я вернусь.

– Вернешься?

– Да. Я вернусь. Вернусь за тобой.

Она наклонилась и поцеловала Руслана в губы. Ее поцелуй обжег холодом. Руслан вскрикнул и – проснулся.

Открыв глаза, он еще с минуту сидел в кресле, приходя в себя и время от времени трогая губы кончиками пальцев. Ему все еще казалось, что он чувствует холодный вкус поцелуя Эли.

Наконец, стряхнув с себя липкие остатки кошмарного сна, Руслан сунул руку в карман пиджака, висевшего на спинке стула, но вместо сигарет достал из него нечто совсем другое. Это был обгоревший платок Эли, тот самый, которым она вытирала глаза за минуту до аварии.

Несколько секунд Руслан изумленно таращился на платок, а потом бросил его на стол, словно испугался, что платок прожжет ему руку. Некоторое время спустя, немного успокоившись, Старыгин снова взял платок и развернул его в пальцах. Края были обуглены, а в центре Руслан увидел пятно. Оно было необычной формы, и будто бы даже не пятно, а рисунок. Круг, похожий на увеличенный отпечаток пальца, а в центре – небольшой крестик.

Хмуро глядя на платок, Старыгин сипло пробормотал:

– Откуда ты взялся?

Затем тряхнул головой, прогоняя дурные мысли, взял со стола телефон и набрал номер своего приятеля-адвоката.

– Слушаю, – отозвался тот после четвертого звонка.

– Ты еще не спишь? – спросил Руслан, неприязненно и задумчиво поглядывая на платок.

– Нет, – ответил приятель-адвокат. – Ты же знаешь, я поздняя пташка.

– Мы можем где-нибудь… выпить?

– Что-то случилось?

– Мне опять снились кошмары.

– Ясно. Хочешь встретиться в баре или приехать к тебе домой?

– Лучше в баре.

– В «Лагуне»?

– Давай в «Лагуне».

– Я смогу подъехать минут через сорок. Тебя устраивает?

– Да. Я приду раньше и закажу нам выпить.

– О’кей. Не раскисай, Руслан. На свете не бывает неразрешимых проблем. По крайней мере, пока мы живы.

3

Через час Руслан Старыгин и адвокат Комаровский, лощеный, аккуратный, моложавый, сидели в баре.

– Ну? – поинтересовался Комаровский, отпив глоток холодного пива.