Не выказывая ничем своих подозрений, она написала письмо Октавиану, прося позволения отправиться на могилу Антония, чтобы убрать ее, по обычаю, лотосами.

Это было ей разрешено.

Возвратившись во дворец, она выкупалась в цистерне и возлегла за столе Ирае и Хармион. Оживленно беседуя со своими любимицами, она часто поглядывала на дверь. Наконец вошла невольница, низко поклонившись.

— Некий земледелец принес полную корзину смокв, — сказала она. — Прикажешь, царица, взять их?

— Возьми, — повелела Клеопатра и, когда египтянин поставил корзину на столик и ушел, приказала рабыням удалиться. Написав письмо, в котором просила похоронить ее рядом с Антонием, она вручила его невольнику.

— Отнеси это Цезарю.

Сев на ложе, она говорила:

— Сегодня я решила умереть. А вы оставьте меня… уезжайте из страны Кем в Эфиопию, куда бежал сын мой Цезарион…

— Нет, царица! — одновременно воскликнули девушки. — Жили мы с тобой вместе — вместе и умрем…

— Пройдем в спальню.

Ирас и Хармион поспешно взяли корзину и понесли ее вслед за Клеопатрой.

— Одна из вас должна испробовать действие яда, — сказала царица и, указав на смоквы, прикрытые листьями, добавила, заметив движение Ирас: — Смелее, моя дорогая!

Вынимая смоквы, Ирас увидела черного аспида, пытавшегося скрыться под листком, и, раздразнив его, подставила ему руку. Клеопатра с любопытством смотрела, как разъяренный аспид впился в руку Ирае.

Девушка оторвала его от своей руки, а Клеопатра быстро прикрыла корзину ковриком.

Шатаясь, с потным помертвевшим лицом, Ирае дошла до царицы и, повернув к ней голову, вымолвила прерывистым топотом:

— Яд действует… руки онемели… тело холодеет… И тихо опустилась на пол.

Клеопатра заглянула ей в глаза — они мутнели, девушка засыпала.

— Хорошо. Сними, Хармион, коврик…

Из-под листьев выглянул аспид и скрылся. Клеопатра торопливо выбрасывала смоквы на пол.

— А, вот где ты! — вскричала она, увидев аспида на дне корзины. Она дразнила его, то подвигая к нему руку, то отнимая ее (глазки взбешенной змейки сверкали, как угольки), и вдруг протянула ему руку. — Слава богам! Вероломный тиран будет лишен .радости созерцать мой позор!

Хармион оторвала аспида от ее руки и поступила так же, как царица, «Легкая смерть», — думала она, поддерживая Клеопатру, и, отбросив от себя гадину, помогла госпоже улечься на ложе.

Одетая в великолепные царские одежды, Клеопатра лежала на золотом ложе, а Хармион, шатаясь, возлагала на ее голову диадему, когда дверь распахнулась и вбежали люди, посланные Октавианом.

Молча они остановились посредине спальни.

— Как это красиво! — воскликнул один из посланцев.

— Да, очень красиво и достойно потомка Лагидов, — ответила Хармион и, пошатнувшись, упала мертвая у ложа, рядом с Ирас.

Вошел Октавиан. Не столько обеспокоенный смертью Клеопатры (он не верил, что она умерла), как целостью ее сокровищ, он, тем не менее, приказал позвать псиллов, чтоб они высосали яд, и, кликнув управляющего, потребовал опись имущества царицы.