|
Для того чтобы победить зло, надо быть богом. А богом Сидор не был. Он вообще теперь не знал, кто он. Прошло некоторое время. День, по-видимому, клонился к закату, но поток просителей не оскудевал. Наконец Мара сказал крылатым охранникам: – На сегодня всё. Скажите жаждущим, что великий господин удалился на молитву. – Какую молитву? – тихо удивился Сидор. Разве богу нужно молиться кому-то, кроме себя самого? – Я читаю молитву о спасении и воссоединении моих дражайших родителей – моей матери Лалит и моего отца Леканта Светозарного. Эти имена Сидору ни о чем не говорили. Меж тем в беседке на столе разложили молитвенные принадлежности, и Собхита вознес долгую, проникновенную молитву своим родителям. Сидор глядел на ребенка и не понимал, как это все: чудеса, добро, зло и смерть – может уживаться в нем. Когда молитва была окончена, Мара вышел из-за спинки трона и, преклонив одно колено, сказал Собхите: – Мой славный господин, позволь преподнести тебе скромный подарок. Собхита захлопал в ладоши (меж ними засверкали молнии): – Я люблю подарки, учитель! Мара снял с плеча свой мешок и опустил его на мраморный пол. Развязал. По беседке распространился густой, какой-то медный запах. Сидор вдруг понял, что это за запах. Так пахнет кровь. – Я принес тебе члены твоего врага, о Собхита, – сказал Мара и с этими словами вытащил из мешка голову… Сидора Акашкина. «О боже, – в отчаянии подумал Сидор. – Ведь это же моя голова!» Но это было еще не все. Мара вытащил кисти рук, приговаривая, что теперь этим рукам никогда не взять меча и не выступить против великого Собхиты. Точно так же он вытащил ступни ног («Этим ногам никогда не приблизиться к тебе, о Собхита!»). Последними шли гениталии. Их Мара демонстрировал с особым сарказмом, подчеркивая то, что Сидор был оскоплен. – С телом твоего врага я разобрался, – сказал Мара Собхите. – Осталось только покорить его душу. – Не понимаю, – приподнял бровку мальчик. – В теле твоего врага пребывала душа какой-то женщины. Я отпустил ее в Бардо, ибо она бессильна что-либо сделать против нас. Но душу твоей жены, Вишну, я не отпущу. Потому что знаю, чья она. С этими словами Мара вытащил из заплечных ножен острейший клинок. – Нет, Мара, ты этого не сделаешь! – крикнул Вишну, загораживая собой несчастного Сидора и формируя в ладонях плазмоид. – Еще как сделаю, – ухмыльнулся бог. Меч и плазмоид сшиблись в воздухе. Во все стороны сыпанули золотые искры. Вишну и Мара бились, Сидор в теле Юдифи беззвучно рыдал – он больше никогда не вернется в свое тело, тела нет!!! – а беспечный Собхита лишь наблюдал за развернувшимся действом. – Учитель! – воскликнул он, когда зрелище битвы уже начало ему приедаться. – В теле этой женщины скрыта душа моего врага, ведь так? – Да, Собхита, – бросил Мара, отражая очередной удар Вишну. – Так пусть его душа сразится со мной! Это так интересно! – Сидор, не смей! – вскричал Вишну. – Ты сейчас не сможешь! Мы должны отступить! – Куда вы отступите, – веселился Мара. – Я вас везде найду! – Не найдешь, – пробормотал Вишну и ладонью словно размыл пространство перед собой и Сидором. В этом размыве густо собиралась тьма. – Сидор, туда! – крикнул Вишну, одной рукой толкая Сидора во тьму, а другой отражая выпад Мары. Сидор влетел во тьму с разбега, словно в озеро. Не удержался на ногах, упал, разрывая платье. Обернулся – размыв закрылся, кругом темень, хоть глаз коли. |
