- Ты еще скажи, что она от перенесенного потрясения внутренне переродится и станет Сергею идеальной подругой, - печально усмехнулся в ответ Марк.

Увы, я не верю в чудеса… Да, я сегодня положительно была не и настроении, и вся привычная околотелевизионная суета меня дико раздражала. Первую пересъемку я отработала исключительно на технике; просто когда я оказалась на подиуме напротив исполнительницы испанских романсов, во мне как будто что-то включилось - даже что-то внутри щелкнуло, - и я провела ток-шоу как ни в чем не бывало. Но второе интервью - с поп-певичкой Настеной - заранее повергало меня в ужас. Я сбежала из студии к себе в комнату отдыха, чтобы хоть как-то настроиться на работ.

Но уединиться мне не удалось: деликатно постучав, в гардеробную вошел Гарий Улитин. Он держался с достоинством и поблагодарил меня за все, что я сделала для его племянницы Кристины. Собственно говоря, я ничего особенного не сделала, по как раз именно Улитин оказался благодарным клиентом, хотя он детективов и не нанимал. Он щедро расплатился с «Ксантом» за то, что доктора Феоктистова погнали из 173-й больницы поганой метлой, и собирался подавать на него в суд, опираясь на собранные материалы. Увы, Настенин агент выбрал не самое подходящее время для изъявления благодарности; и когда я его наконец выпроводила, у меня оставалось только несколько минут на приведение себя в порядок.

Так что к тому моменту, когда меня позвали в студию, я была внутренне вся взъерошена и страшно боялась завалить это интервью; я шла, а ноги сами несли меня назад, как когда-то в студенческие годы, когда я сдавала экзамен, к которому не готовилась. Настена уже сидела на диванчике в том же самом изумрудно-зеленом платье, свет установили, не хватало только собаки.

- А где собака? - громко и грозно вопрошала Тамара своим прокуренным голосом.

- Здесь собака, здесь! - отозвался Майк, гордо вводя в студию Глашу. Или это она его гордо вела?… - Мы с Глашенькой даже успели прогуляться.

Юный Майк, как выяснилось, был не столь уж юн - оказывается успел уже пройти Чечню. Просто хорошо сохранился - в их семье все очень молодо выглядели, признался он как-то мне под настроение, а у его отца до тридцати лет требовали паспорт, когда тот пытался проникнуть в «злачные заведения». Майк ушел из «Ксанта», хлопнув дверью, устроился в охрану телецентра, чтобы на что-то жить, и заодно стал самым преданным ассистентом Тамары. Он окончательно и бесповоротно влюбился в телевидение, так что даже не стал сдавать экзамены в юридической школе, где учился заочно, а собрался осенью поступать в частный институт телевидения.

Он подвел Глашу к дивану, отстегнул карабин поводка, и моя гениальная спаниелька тут же запрыгнула на диван усевшись рядом с певицей, прямо на ее юбку. Тут же по студии распространилось страшное зловоние. Настена зажала нос, а я все поняла.

- Где ты с ней гулял? - набросилась я на Майка.

- Как где? Во дворе… - пробормотал он в полном недоумении.

- А кучу… она сама нашла пли ты ей помог? - продолжала я допрос.

Тамара приближалась к нам, грозно засучив рукава.

- Ты понимаешь, такой-сякой, что сорвал съемку? - прогремел ее голос прямо над его ухом.

Майк сжался в комочек; все вокруг заговорили одновременно и очень сердито, и мне даже стало его жалко.

Во всей этой суматохе только Глаша сохраняла полное спокойствие, возлежа в позе сфинкса на драгоценном подоле, и не торопясь поедала заранее припасенные певичкой конфеты.

Положение, как ни странно, спасла Настена. Отсмеявшись всласть, она заявила, все так же зажимая нос рукой, отчего голос у нее стал немного гундосым:

- Господа-товарищи, давайте работать! Насколько я понимаю, платье теперь все равно не спасешь, но пятна пока не слишком заметны, потому что Глаша лежит на них собственной персоной.