Письменные приказы командующие танковыми армиями получили уже в пути.

«Во исполнение приказа Верховного Главнокомандования приказываю командарму 3 гв. ТА:

1. В течение ночи с 17 на 18.4.45 г. форсировать р. Шпрее и развивать стремительное наступление в общем направлении Фетшау, Гольсен, Барут, Тельтов, южн. окраина Берлин.

Задача армии в ночь с 20 на 21.4.45 г. ворваться в город Берлин с юга.

2. Командарму 4 гв. ТА в течение ночи с 17 на 18.4.45 г. форсировать р. Шпрее севернее Шпремберг и развивать стреми тельное наступление в общем направлении Дребкау, Калау, Даме, Лукенвальде.

Задача армии к исходу 20.4.45 г. овладеть районом Беелитц, Тройенбритцен, Лукенвальде.

В ночь с 20 на 21.4.45 г. овладеть Потсдам и юго-западной частью Берлин.

При повороте армии на Потсдам, район Тройенбритцен обеспечить 5 мк. Вести разведку в направлении: Зенфтенберг, Финстервальде, Герцберг.

3. На главном направлении танковым кулаком смелее и решительнее пробиваться вперёд.

Города и крупные населённые пункты обходить и не ввязываться в затяжные фронтальные бои.

Требую твёрдо понять, что успех танковых армий зависит от смелого манёвра и стремительности в действиях.

Пункт 3 приказа довести до сознания командиров корпусов, бригад».

В ночь с 17 на 18 апреля танковые армии 1-го Украинского фронта произвели свой «доворот» на Берлин.

И успех был. Коневцы едва ли не раньше передовых частей 1-го Белорусского фронта ворвались в Берлин.

Но вначале был марш танковых колонн на север.

Вечером 20 апреля Конев отдал очередной приказ своим танковым командирам: «Войска маршала Жукова в 10 км от восточной окраины Берлина. Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми.

Исполнение донести.

Конев. Крайнюков».

Приказ этот на военный не похож ни с какой стороны. Он и не мог быть таковым.

Почти в эти же часы севернее другой маршал писал подобный приказ своим танковым генералам: «2-й гвардейской танковой армии поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить знамя Победы. Мною Вам поручено исполнение.

Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу: не позднее 4 часов утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе.

Жуков. Телегин».

Что ж, всё верно, в Берлине маршалы решали уже не военные, а исторические задачи. Но солдатам суждено было умирать и за это. Чьи-то семьи не дождались сына, брата, мужа, отца…

Кто думал об этом, когда решалась судьба Европы и всего мира? Чья-то маленькая жизнь, растерзанная пулемётной очередью на берлинских камнях… Солдаты лучших бригад перепрыгивали через тела своих товарищей и шли дальше, неся в глубину горящего города зачехлённые знамёна победы. Судьба же осенит только одно.

У нас есть возможность сравнить оба исторических приказа маршалов. У Конева более строгий, приближённый к обычному стилю военных документов. У Жукова более пафосный.

И тот и другой уже тогда, в ночь с 20-го на 21-е, когда их танки почти одновременно достигли внешнего Берлинского оборонительного обвода, почувствовали, что сияющая тень Победы легла на их плечи и их наступающие войска.

Но пока ещё и тот и другой продвигались вперёд с трудом. Жуков лез напролом через Зееловские высоты. Конев вынужден был вести напряжённые бои сразу с тремя группировками немцев. На севере продолжались бои в районе Котбуса. На юге, на Дрезденском направлении, противник контратаковал, и даже был момент, когда его танки с пехотой вышли на тылы 52-й армии генерала Коротеева и потеснили порядки 2-й армии Войска польского. Конев тут же направил туда начальника штаба генерала Петрова. Положение вскоре выправили. В центре добивали остатки группировки, пытавшейся удержаться в районе Шпремберга.