К этому фрагменту выступления командующего Забайкальским военным округом можно отнестись как к общему месту. А можно и задуматься. На смену вычищенным из войск командирам, особенно старшего состава, пришли люди, не обладающие необходимыми знаниями, малокультурные. Что впоследствии скажется. Вот о чём говорил Конев. Командиры полков и батальонов не изучали географию, то есть не владели знаниями выше уровня трёхклассной церковно-приходской школы. Что уж говорить о топографии и умении читать карту. Если определение «марксизм-ленинизм», к примеру, заменить определением «патриотизм» (а в то время это было тождественно), то Конев завершил своё выступление очень верно. (Что же касается необходимости, по словам Конева, обязательного изучения командирами военной истории и географии, то вынужден рассказать одну печальную историю, которой совсем недавно довелось быть свидетелем. В разговоре с генералом, выпускником Военной академии им. М.В. Фрунзе уже постсоветского курса, затронули тему войны. Оказалось, из всех советских полководцев времён Великой Отечественной войны он знает только троих: Жукова, Рокоссовского и Конева. Термина «Великая Отечественная война» он не признаёт. В беседе всякий раз вежливо поправлял меня — «Вторая мировая…» Правда, позже я узнал, что мой собеседник генерал не командный — торгует оружием. Дело, конечно, тоже нужное. Только в нашей беседе он это почему-то скрыл. Иные времена — иные генералы…)

После совещания состоялась оперативно-стратегическая игра на западном театре военных действий и на юге. И совещание, и игра проводились в обстановке особой секретности. Участники её даже записей в эти дни не вели — не рекомендовалось. Маршал Конев отметил: «Игра прошла очень интересно. Из неё были сделаны правильные выводы, Сталин счёл необходимым лично провести разбор, пригласив в Кремль её участников. После совещания и военной игры в армии произошли кадровые перестановки. В частности, в январе 1941 года начальником Генерального штаба был назначен генерал армии Г.К. Жуков. Кроме того, в этот же период были произведены изменения в руководстве округами. Меня с Забайкальского военного округа перевели командующим Северо-Кавказским округом, а на моё место был назначен Курочкин, командующий 17-й армией».

Фраза Конева о том, что по итогам игры были сделаны «правильные выводы», звучит неубедительно. Особенно теперь, когда часть архивов того периода открыта и можно понять, что усвоили тогда маршалы и генералы из уроков конца 1930-х годов в войнах на востоке и на севере, а также из штабных игр, а чем пренебрегли. Играя на картах в декабре 1940-го в Москве, они ещё не знали, что основные уроки они получат летом и осенью уже следующего года, что армию им придётся создавать заново, заново перевооружать, да и учиться воевать они будут у немецких «преподавателей» — в полях под Смоленском, под Москвой и Сталинградом. Научатся. Но оплатят уроки большой кровью.

В связи с новым назначением нарком обороны маршал Тимошенко пригласил Конева к себе. Поговорили. В конце разговора, после традиционного: «Мы рассчитываем на вас», Тимошенко произнёс довольно многозначительную фразу, смысл которой Конев до конца разгадал только в июне следующего года:

— Будете представлять ударную группировку войск, в случае необходимости — нанести удар.

Теперь, когда много пишется и говорится о том, что Сталин со своими маршалами готовил армию к нападению на Германию задолго до 22 июня, слова тогдашнего наркома обороны, его последняя фраза, сказанная генералу Коневу при назначении того на округ второго эшелона, действительно приобретают несколько иной смысл. Ведь именно таким порядком, в затылок фронту первого эшелона (Воронежского фронта) весной—летом 1943-го Ставка расположит Степной фронт с целью не только остановить, и не столько остановить, а ударить вперёд.