– Всё верно, – подтвердил я. – Древнее правило гласит: «Разделяй и властвуй». Мы постараемся разделить вражеские силы, чтобы разбить каждую часть по отдельности. Что же до тех, кто отправится в Нью-Йорк, то опасность порученного им дела очевидна. Потому туда отправляются лишь добровольцы. Мы же постараемся их вытащить в любом случае. Своих не бросаем. Снижает напряжённость тот факт, что война при удаче нашего замысла закончится очень скоро. Давно пора вызволить наших ребят, которые в плену у янки.

Это я вспомнил про тех, кого буквально сдали в плен у Падьюки. Борегар, при полном содействии как президента, так и почти всего его кабинета, попытался было договориться об обмене пленными – было на кого менять, особенно после Геттисберга, – но был обломан в полный рост. Янкесы категорически не желали нашего усиления таким вот образом, а до своих им явно не было большого дела. Нет, прямо они не отказывали, понимая всю нежелательность предстать перед европейскими странами в амплуа страны, не заботящейся о своих попавших в плен солдатах, но развели такую переговорную волокиту, что сразу стало понятно – обмен если и состоится, то минимум месяцев через восемь-десять. Гадёныши, мать их так!

Впрочем, сейчас речь была о другом. О том, чтобы сконцентрировать в Нью-Йорке должное число опытных бойцов, умеющих в городских условиях дать прикурить не то что ополченцам, но и ветеранам. Не в качестве пушечного мяса, а как инструкторов и командиров младшего и среднего звена. Отбираться должны были те, которые своим появлением не вызвали бы подозрений. Из-за этого требовалось, чтобы О’Галлахан вновь открыл рот и озвучил то, что ему удалось сделать.

– Что насчёт наёмников, Стэнли? Многие ли согласились рискнуть за хорошие деньги?

– Больше половины из тех, кому это предложили, мистер Станич. Некоторые посчитали, что такой заказ слишком опасен, – вздохнул ирландец, явно вспоминая довольно длительные хлопоты по выходу на контакт со многими ганфайтерами и откровенным криминалитетом. Как самолично осуществлёнными, так и через посредников. Последнее случалось гораздо чаще, страна-то большая. – А согласившиеся прибудут в Нью-Йорк после получения вперёд первой части оплаты. Вы приказали не слишком торговаться, но такие деньги…

– Эти парни того стоят, Стэн. Тем более что работать предстоит вслепую, не зная цели. Ты ведь никому не проболтался?

– Клянусь святым Патриком и самой Ирландией!

– Верю, успокойся, я просто так спросил. А деньги… Скупиться во время войны значит собственноручно рыть себе могилу. Думаю, излишне напоминать о привезённых вами трофеях родом из глубин банковских сейфов? Они по любому перевесят наши затраты.

Тяжко вздохнул лишь Читем Уит. Остальные либо воздержались от проявления эмоций, либо просто кивнули или улыбнулись. Ощущалось, что почти у всех присутствующих успел произойти коренной сдвиг в психопрофиле, перестроивший сознание на приемлемость того, что раньше было не свойственно местным южным джентльменам. Долгое общение с циничным мной явно принесло плоды. О’Галлахан меж тем продолжил:

– Наёмники уже начали появляться в Нью-Йорке. Ждут только приказа… и новых выплат.

– Деньги они получат. Наши агенты по-прежнему работают, и большая часть вне подозрений. Пусть пока изучают город, знакомятся с будущими подчинёнными. Подготовку можно будет начать лишь незадолго до часа икс, тут спешить себе дороже станет. И то лишь с теми, кто точно не побежит доносить. Про нанятых романтиков большой дороги я и вовсе молчу, они вообще к этим делам не должны прикасаться. Вот начнутся беспорядки, тогда и будем их использовать. Не раньше! Доверия к ним у меня нет.

– И правильно, Виктор, – скривился Джонни. – Знаю я их, имел несчастье пробовать работать с ними на доверии.