– Прокламация об освобождении всех рабов на территории Соединённых Штатов Америки, включая те, которые объявили о сецессии. Без компенсаций владельцам, с объявлением о наделении их равными правами с белыми, включая избирательное.

Пустой стакан, который Линкольн вертел в руке, выскользнул и упал на ковёр. Глаза президента заметно округлились от изумления, достигнув отведённых природой размеров и даже попытавшись превысить возможное.

– Это… приговор. Мне тоже. Нью-Йорк, тот может и вовсе восстать!

– Вы умеете убеждать народ, потому и стали президентом, – Лайонс привычно сплетал слова во фразы, словно паутиной обволакивая ими собеседника. – Скажите им, что это вынужденная мера, что необходимо использовать всё возможное оружие против коварных южан-рабовладельцев, которые со дня на день войдут в Вашингтон, чтобы грабить и убивать. Чем более откровенна ложь, тем быстрее в неё поверят. Тем более если в ней есть доля правды. Войска конфедератов действительно могут в скором времени оказаться тут.

– Знамя либерализма… – невесело усмехнулся Линкольн. – Да, некоторые нас поддержат. Но что помешает Борегару поднять иное знамя, консервативное?

– Некому будет поднимать, господин президент. Я ведь сказал, что будут использованы наши шпионы и просто доброжелатели. Исчезнут Борегар и этот бешеный Станич – исчезнет и угроза. Дэвис – с ним вы договоритесь. Особенно когда там, на Юге, взбунтуются рабы, до которых доведут содержание вашей прокламации. Почти все священники из квакеров и баптистов, проповедующих неграм, симпатизируют идеям аболиционизма. И поднявшиеся беспорядки должны вынудить президента Дэвиса умерить аппетиты.

– Мир? Но на каких условиях? Я не хочу, чтобы меня вынесли отсюда на шесте, обваляв в смоле и перьях!

Линкольн спросил это у посла довольно скептически, понимая, что после прокламации о наделении негров гражданскими правами ему и так будет тяжело, а если ещё и мирный договор окажется не из лучших…

– Британия заинтересована в вас, господин президент. На длительное время заинтересована!

Виконт Ричард Лайонс не кривил душой. Империи действительно нужен был такой человек во главе США. В меру умный, талантливый оратор, готовый идти на компромиссы ради сохранения собственной власти. К тому же, однажды склонившись перед бывшей метрополией, такой человек сделает это и во второй раз, и в третий, с каждым разом всё меньше терзаясь по этому поводу.

Конфедерация. Даже если покушение на Борегара и Станича не увенчается успехом, её лидеров можно убедить остановиться. Вопрос лишь в том, на каких условиях получится это сделать. Британия всегда должна быть в выигрыше, независимо от вида карточной партии на большой доске и того, кто именно ей противостоит. Здесь виконт был абсолютно уверен, не допуская и тени сомнений по сему поводу.

Глава 1

КША, штат Виргиния, Ричмонд,

июль 1862 года

Безумная круговерть больших и малых дел. Именно этими словами можно описать месяц с хвостиком, прошедший с момента неудачного покушения на меня и Борегара. Или Борегара и меня, что не шибко важно, ведь от порядка слов суть не изменится. Всё это время что он, что я находились в Ричмонде, понимая, что нельзя выпускать из рук множество нитей, при помощи которых реально было держать ситуацию под контролем.

Контроль! Он сейчас был самым важным, просто жизненно необходимым. Мы буквально разрывались на части, стремясь не просто реагировать на происходящее, но и играть на опережение. Получалось? Как ни странно, в большинстве случаев ответ был положительным. Война по сути вот-вот должна была перейти в завершающую фазу. Теннесийская армия Джексона и часть Потомакской деловито выдавливали малые числом и скромные боевым духом подразделения янки из Западной Виргинии, предварительно проделав то же самое с Восточным Кентукки.